Однажды в Марчелике 2

А вдалеке залихватски свистнула розга, и получавший наказание Дан едва удержался от крика. Сжимая зубы, он молча вытерпел всю порку и, только услышав вопли других детей, понял, что мог бы и не сдерживаться…

Впрочем, Дан сильно бы удивился, если бы узнал, что у него уже складывается репутация. А ещё больше удивился бы, когда узнал, какая именно. Но тогда он всего этого не понимал. И даже не думал о таких вещах…

Его волновало только одно: как бы поменьше говорить и никому не показывать, какой он странный. А для этого можно и драться, и кусаться, и требовать себе поводья фургона. Он должен был стать местным, слиться c жителями Эрфы, чтобы его тайну по-прежнему знал всего один человек — Старик…

Песчаный Язык, Марчелика, окраина изведанных человечеством земель, 19 февраля 1934 года М.Х.

Сложно смотреть, как гибнет надежда в глазах человека. Особенно, в глазах человека, которому ты не желаешь зла. А если он при этом ещё и совсем молод…

Больно понимать, что ничем ты ему не можешь помочь. Но ещё сложнее смотреть, как умирает надежда у человека, которого ты искренне полюбил. Вот поэтому Старику всегда было тяжело приезжать с Даном к кораблю…

Материалов не было… Не доросло ещё общество на Эрфе до тех технологий, что использовали земляне. Дан, конечно, сразу предположил, что некоторые материалы не получится разыскать, потому что они составные, и сделать их в условиях Эрфы невозможно. Но раньше хотя бы была надежда, что получится найти им замену…

И каждый раз оказывалось, что либо эти материалы просто фантастически дороги, либо их фантастически мало, либо в свободной продаже их нет! Раз в два года Дан со Стариком покидали номад и ехали сюда, к кораблю «Арго». И каждый раз пожилой касадор видел в глазах воспитанника тоску и уныние. Очередной невыполненный пункт… И ещё два потерянных понапрасну года…

От мальчишки, полного надежды и планов, осталась бледная тень. А вернее, грустный молодой человек с очень умными глазами. В каждый свой приезд он подолгу оставался там, куда Старик старался не заходить — в медицинском отсеке. Там, в прозрачных медицинских капсулах, лежали два трупа с раздробленными ногами и тазом. Мужчина и женщина. Елена и Евгений. Родители мальчика Дана.

Они не менялись с годами. Их тела, как понял Старик, были прямо вот натурально трупами. Но их мозг всё ещё жил. Скованный специальной питательной жидкостью, которая проникла во все клетки мозга и не позволила образоваться кристалликам льда. Пока не позволила… Но прошло уже две трети отмеренного им срока.

Дан всегда говорил, что просто проверяет показания капсул. Но Старик знал, что его подопечный плачет. И каждый раз это был всё более беспомощный плач…

Деньги не сыпались на них золотым дождём, а нужные материалы и не думали находиться. Робот Пал сумел установить солнечные панели и ветряки, которые удалось восстановить после крушения. Но той энергии, что они давали, едва хватало на поддержание работоспособности корабля. Водород копился медленно, и пока его не хватило бы даже на взлёт с планеты Эрфа.

Иногда Старик мечтал, что когда-нибудь увидит это… Но в глубине души понимал, что ничего у Дана не получится. Парнишка застрял на Эрфе — и застрял в образе сурового касадора. Застрял навсегда. Если Земля и выслала поисковые группы, то никто не нашёл червоточину, через которую корабль проник в систему Эрфы. Никто к ним не прилетел.

А если и прилетели, то не нашли «Арго». Слишком слабым был сигнал аварийного маячка. К тому же, Дан и Старик так замаскировали корабль, что теперь снаружи виднелся только песчаный холм, который робот Пал периодически обновлял.

— Ты мог бы продать технологии… — напомнил Старик, когда Дан вышел из медотсека и сел на старый пластиковый стул. — Одна только технология электричества и изоляции сделала бы тебя почти всемогущим нуворишем.

— И навсегда закрыла бы возможность вернуться на Землю! — вздохнул Дан. — Мы уже проходили это на Земле, Старик… Накачивали деньгами и технологиями страны, которые ими не обладали… Результат так больно ударил по человечеству в конце двадцать первого века, что оправились мы только к концу двадцать второго… Вы должны сами всё открыть.

— Тогда твои родители умрут, — сказал Старик, сознательно давя Дану на больную мозоль. — Умрут окончательно…

— Они умерли в первый раз, чтобы скрыть наш прилёт… — грустно ответил Дан. — Мама точно откажется возвращаться к жизни за такую цену. И поэтому они умрут…

— Не сдавайся! — попросил Старик. — Вдруг получится?..

— У меня теперь новый дом… — Дан посмотрел на своего воспитателя и улыбнулся, как никогда не улыбался за пределами корабля. — Ты и номад Айвери — моя семья. Моя жизнь — Марчелика и Эрфа. Я даже не уверен, что вернулся бы на Землю, если бы получилось починить корабль…

— Почему? — Старик удивлённо посмотрел на молодого касадора. — Если бы корабль взлетел сейчас, и всего бы хватило на вас троих — разве ты отказался бы?