Однажды в Москве. Часть II

– Что тебе рассказывать, брат мой, если я и сам несведущ во многом. В этой стране у власти, кроме всего прочего, противоборствуют две непримиримые силы, и от этого исхода зависит в том числе и наше с тобой будущее. Я не сужу кто из них прав, кто нет – это очень сложно. Возможно, у каждого своя правда, а истина известна лишь Аллаху, – повторил я его предыдущий жест в направления потолка. – Волею судьбы мы оказались на одной из этих сторон. Нас приняли, устроили, обули и одели. Мы приобрели тут вторую родину, которая была к нам более благосклонна, чем настоящая.

Теперь же на нас напали. Кроме Мансура убили еще многих наших, и этот список пополняется.

Я понимаю твое стремление сохранить жизнь братьям по вере, оградить их от неприятностей и потерь. Но не все так просто. Потому, что в случае проигрыша партии Корейца рано или поздно придут и за теми, кто имел хоть какое отношение к ним.

Сегодня я не могу вернуться в свой дом, быть рядом с женой, которая при смерти. Мне заочно вынесли приговор, как и многим моим товарищам. Возможно, однажды беда постучится и в твои ворота.

Если у тебя с Корейцем не было никаких тем, то я сейчас же уйду, пожелав твоему дому и дальнейшего процветания. Но если ты в чем-то замешан…

Я исподтишка наблюдал, как начал бледнеть и покрываться, вероятно, очень холодным потом мой верующий “брат”. Неплохо разбираясь в ментальности народов региона, к которому и сам принадлежал, я хорошо понимал, что самый большой страх в сердце кавказца может породить именно угроза его дому, очагу, семье. И я бил именно по этому больному месту.

– …Кроме того, если даже все закончится благополучно, наши благодетели могут задаться вопросом: а зачем вообще мы им помогали? Какова цена людей, которые не постояли за своих, когда это было необходимо?

– Но у меня нет бойцов! – воскликнул и беспокойно заерзал на месте Магомедказиев, вытирая ладонью вспотевшее лицо. – Да, каждый из нас, если понадобится, может превратиться во львов Аллаха и не будет силы, способной сокрушать нас! Но пока мы недостаточно обучены и вооружены…

“Не обучены и не вооружены…”

Шторм мыслей вихрем пролетел в моем сознании и начал формировать определенные логические выводы.

– Я в курсе. Но время не терпит.

– Так все только создается! Наша молодежь горит желанием навести порядок на Кавказе. Их только начали обучать. Мансур сам велел пока организовываться и заняться укреплением веры в сердцах. Чтобы осознали, за что будут воевать.

“Вот оно что! Теперь ясно, для чего готовят этих “львов Аллаха…”

– Думаешь, у вас получится?

– Конечно! Смотри, что творится на Кавказе? Брат идет на брата, народ на народ! Азербайджанцы воюют с армянами, грузины с абхазами, чеченцы с федералами. Ингуши в ссоре с осетинами, русские со всеми… Весь Кавказ превратился в один большой котел войны. В чем же дело? Почему какие-то арабы или пуштуны приходят в наши горы и обучают наших ребят друг другу бошки резать? Разве ислам велит мусульманам резать голову пленным наподобие баранам?

Я сам обучался в Аравии, научился читать Коран на языке, на котором излагал сам Пророк – милость ему и благословение Аллаха!

За это им спасибо.

Но я вспоминаю, как шейхи сеяли зерна ненависти в наши сердца, натравливая нас на тех, кто хоть немного отличается убеждениями – на шиитов, на евреев, на христиан… Во время нашего пророка Мухаммеда… – тут он сделал салават и произнес уже на арабском фразу, обязательную для каждого мусульманина при упоминании имени пророка – саллаллаху алейхи ва салям15 христиан и евреев, как общин, имеющие свои книги единобожия не трогали и позволяли им жить в среде мусульманской уммы. А шиитов тогда вообще не было, и если они своевольно произносят во время обязательного шахадата16 имя Али ибн Абу-Талиба – ради-Аллаху анху17, следом после имени пророка, то они сами в ответе за это в судный день. В конце концов, и они мусульмане, признающие таухид18 и почитающие пророка. И я не понимаю, почему одни мусульмане должны убивать других за то, что те во время моления опускают руки, а эти – наоборот19.

Мы теперь хорошо понимаем, откуда и куда дует этот злой семум20 Сахары.

Да, мы всегда готовы к джихаду – священной войне против врагов Аллаха, мы всегда соблюдали кровную месть. Но самый большой джихад мы вели в своих сердцах против соблазнов шайтана. А кровь мы нередко промывали не кровью, а водой, как учили нас предки, и платили кровникам выкуп, как велит шариат21…

Улемы, которых Мансур приводил к нам на проповеди, правильно все объяснили. Мы проанализировали и пришли к выводу, что, если завтра русские уйдут из Кавказа, то эти зерна ненависти слуги шайтана уже засеют между правоверными, и та кровь, которая лилась до этого в наших вольных горах, будет в сравнении с той, что прольется – рекой и морем. Нельзя этого допускать!

– Неужели вы со своей кучкой необученной молодежи надеетесь решать задачу, которая не по силам оказалась целой армии федералов? – невольно спросил я.