Однажды в Париже

— Желаю вам отыскать кота и заслужить благосклонность его преосвященства, — подмигнул де Эрблё.

— Если понадоблюсь, вы знаете, где меня найти, мой друг! — рявкнул Портос и хлопнул д’Артаньяна по плечу.

— Спасибо, друзья! — невольно поморщившись, улыбнулся Шарль и поспешил к выходу.

Паскаль ждал, переминаясь с ноги на ногу.

— Добрый вечер, господин д’Артаньян. Идемте, у нас мало времени.

— И тебе не хворать. А к чему такая спешка?

— Человек, с которым вам необходимо встретиться, не любит ждать.

— Надо же! Он что, важная птица?

Капуцин извиняюще посмотрел на Шарля.

— Его все называют Папашей Бурвилем…

— Ого! — вырвалось у д’Артаньяна. — Тогда идем. Давно хотел на него взглянуть.

Папаша Бурвиль было прозвищем знаменитого на весь Париж ростовщика Исаака Бурвиля. Этот паучок держал в своих сухоньких, с извитыми фиолетовыми венами ручках половину, если не больше, финансовых дел столичных торговцев и аристократов. При этом его почти никто в глаза не видел, потому что у Папаши был целый штат клерков, которые, собственно, и обслуживали клиентов. Но только с благословения хозяина. А как известно, у кого деньги, у того и власть. И вот каким-то загадочным образом Паскалю удалось получить разрешение встретиться с самим Бурвилем!

Д’Артаньян, сгорая от нетерпения, быстрым шагом шел вслед за шустрым капуцином по темнеющим улицам столицы. Распаленное вином воображение рисовало образ зловещего карлика с длинным крючковатым носом и хищным оскалом, сгребающего к себе горки монет цепкими лапками. Он уже представлял, как будет позже со смаком рассказывать об этой встрече друзьям-мушкетерам, как вдруг фигура Паскаля впереди резко замерла и метнулась куда-то в сторону со сдавленным возгласом, а ее место заняла другая — крупная, плечистая. Лицо незнакомца оказалось в глубокой тени, вдобавок полуприкрытое полями шляпы, зато в руке его Шарль ясно разглядел тускло блеснувшую сталь шпаги.

«Господи, да они что сегодня, сговорились?» — мысленно воззвал д’Артаньян и тоже обнажил клинок.

— Месье, позвольте мне пройти, — все же попытался он решить дело миром. — Я очень спешу.

— Тебе больше никуда не придется спешить, гасконец! — раздался в ответ неприятный смешок. — Завтра твой труп выловят в Сене!

«Интересно, кто же это такой? — удивился про себя Шарль. — Он меня определенно знает, а я его?..» Он уже собрался было отступить, чтобы оказаться спиной к углу дома, но тут почувствовал движение сзади и едва успел уклониться от обрушившегося удара. Второй противник был вооружен увесистой дубинкой. Он промахнулся, но все же сбил с мушкетера шляпу и слегка задел его по плечу. Шляпа канула в темноту, а плечо отозвалось мгновенной острой болью. Гасконец зашипел и пришел в ярость. Больше всего на свете его злили две вещи: подлость и трусость. А противник сзади проявил их сразу обе, и поэтому д’Артаньян без экивоков нанес ему смертельный укол в грудь. Еще не выдернув клинок, Шарль уже знал, что негодяй умер, так и не успев понять, что же произошло.

Однако и первый нападающий не медлил. Он атаковал д’Артаньяна стремительно, и, если бы не сумерки, храбрый гасконец вполне мог отправиться к предкам. Но в полутьме расстояния становятся обманчивыми. Противник чуть ошибся в длине выпада, и его шпага лишь вспорола колет мушкетера на левом боку, не достигнув тела. В свою очередь Шарль попытался контратаковать, сделав обманный финт, и тоже безрезультатно. Тогда они начали кружить по середине проулка.

Д’Артаньяну никак не удавалось как следует рассмотреть лицо противника, хотя и не покидало ощущение, что где-то он этого человека уже видел, встречал.

— Откуда вы меня знаете, месье? И к чему весь этот спектакль? — наконец не выдержал Шарль.

— Ты слишком любопытен, гасконец, — снова усмехнулся тот. — Любопытство тебя и погубит!

Еще пару минут они кружили и обменивались ударами без особого успеха. Д’Артаньяна не оставляла мысль, куда делся Паскаль? Неужели просто сбежал? На него это непохоже. И когда из-за ближнего угла дома выскользнула тощая фигура, Шарль едва не вскрикнул от радости. Но, к сожалению, радость была преждевременной. Это оказался еще один подручный его противника.

— Наконец-то, болван! — рыкнул на него первый. — Где тебя носит? Надо быстрее кончать с этим франтом!

— Сейчас, сейчас, хозяин, — засуетился подручный, и д’Артаньян явственно услышал щелчок взводимого курка пистолета.

«Ну вот и все, — мелькнула мысль. — Увернуться от обоих я, пожалуй, не смогу…»

Шарль сосредоточился и внезапно атаковал главного противника приемом, которому его обучил когда-то один испанец. Он прыгнул резко влево, а затем — сразу высоко и вперед, так что наносимый шпагой удар получился почти сверху вниз. И наконец достал верткого противника, не ожидавшего ничего подобного. Опасность такого приема заключалась в том, что в случае промаха времени на новую атаку у тебя не остается, а ты становишься полностью открытым для контрудара, но уже на земле.