Однажды в Париже

Беседуя о странной цене, которую потребовал оружейник Галан за два седельных пистолета, уже побывавших в починке, лейтенант и его гвардеец подъехали к отелю д’Ошо. Здесь им пришлось придержать коней, пропуская расфуфыренный экипаж какого-то щеголя, и тут де Голль совершенно случайно увидел, что двери особняка д’Ошо отворились и оттуда вышли несколько мужчин — почти все в годах, седобородые, а двое — с тростями. Вся компания имела вид немолодых и уже махнувших на себя рукой писцов какого-нибудь ведомства, но только не финансового — там служащие одевались получше. Смотреть на эту публику не доставляет никакого удовольствия, и потому Анри просто скользнул по ним взглядом.

Однако взгляд все-таки зацепился. Среди коричневых и черных плащей мелькнуло что-то яркое… тоже коричневое, но скорее сочного желудевого цвета!

Цвет привлек внимание де Голля на долю секунды, но этого мгновения хватило, чтобы разглядеть, как из-за плеча сгорбленного старца показалась и пропала круглая сытая физиономия с крючковатым носом — истинно крестьянская физиономия.

И Анри моментально опознал свою пропажу: поэт-самоучка, Адан Бийо!

Де Голль доложил отцу Жозефу, что видел Бийо в окне особняка герцога де Шеврёз. «Серое преосвященство» послал туда своих людей, но поэта они не обнаружили; герцога де Шеврёз, впрочем, тоже; что касается Шевретты, она прилетала в Париж и улетала так стремительно, что о ее новых проказах Ришелье узнавал дня через три после того, как она исчезала, — и вся прислуга ее замка Дампьер готова была поклясться, что хозяйка все это время хворала и не покидала будуара.

— Похоже, скоро Париж получит очередной стихотворный памфлет на его преосвященство, — сказал отец Жозеф. — Если герцогиня увезла с собой этого чудака — то не ради того, чтобы взять его в любовники. Хотя от нее даже этого можно ожидать…

И вот чудак внезапно возникает там, где его совсем не ждали!

В том, что старые поэты привели Бийо в отель д’Ошо, к виконтессе, не было ничего удивительного. Она усиленно вербовала посетителей для своего салона, и, пока не добралась до именитых, «мэтр Адан» тоже годился. Но де Голль, понятно, про затеи виконтессы д’Ошо не знал.

— Постойте-ка тут, дю Геник, — сказал он, соскакивая с верного Феба и отдавая поводья гвардейцу. — Я сейчас приду.

Протиснувшись между прохожими, Анри внезапно вырос перед Бийо.

— Добрый день, месье, — произнес он вполне миролюбиво.

Отшатнувшийся было Бийо в следующий момент узнал лейтенанта, с которым несколько раз сталкивался в Пале-Кардиналь.

— Нет-нет, ни за что! И не просите! — воскликнул он.

— Мэтр Адан, я должен с вами поговорить… — пробормотал сбитый с толку де Голль.

— Нет! Я знаю, кто вас прислал! Нет и еще раз нет! Мне милее мой рубанок!..

Сделав это загадочное признание, поэт-самоучка сорвался с места и побежал прочь с удивительной прытью. Анри сделал было два шага, чтобы погнаться за ним, но дорогу ему заступил старец с бородой, какие носили во времена короля Генриха и которую не мешало бы подровнять — уж больно походила на козлиную.

— Обидеть поэта нетрудно, — сказал дед неожиданно мощным басом. — Но поэт отомстит так, что потомки будут насмехаться над обидчиком! Римские цезари умирают, а Вергилий и Гораций живы!

— Я не знаком с господами Вергилием и Горацием, — вежливо ответил Анри. — А кто мог обидеть «мэтра Адана»?

— Власти предержащие, разумеется! Но служитель Аполлона вооружен лучше, чем ваша гвардейская рота. У него есть перо! Да, месье, перо!

Красные плащи гвардейцев кардинала давно были известны всему Парижу, и даже, как выяснилось, пребывающим в обществе Горация и Вергилия поэтам.

— Вот как раз про перо я и хотел его спросить! — воскликнул Анри, решительно отодвинул старца и помчался следом за Бийо.

Месть поэта и была той добычей, на поиски которой его послали.

«Мэтр Адан» имел весьма обманчивую внешность. Круглое лицо, толстая шея, мощные плечи и наметившееся брюшко словно призывали предположить: ноги у такого обязаны быть крепкими, короткими и кривоватыми. Однако ноги у Бийо, наоборот, были длинными, сухими и очень быстрыми.

Убегая, поэт-самоучка явно заблудился в переулках. Он нырял в первый подвернувшийся проход и в результате выскакивал непонятно куда. Наконец он оказался на относительно прямой и широкой улице и радостно понесся куда-то в сторону Лувра. Де Голль преследовал Бийо, как гончая, взявшая след, сбивая с ног нерасторопных прохожих и даже не оборачиваясь на возмущенные вопли за спиной. Никто, конечно, не посмел задержать лейтенанта гвардейцев его преосвященства или хотя бы выкрикнуть вслед дурное слово.

Коричневый плащ Бийо неотвратимо приближался. Анри, не упуская его из виду, сделал отчаянный рывок и налетел на некоего господина. Тот, выходя из дома и жестом подзывая носильщиков своего портшеза, не заметил опасности. Но, едва не упав и инстинктивно ловя руками опору, он успел схватить де Голля за плечо.

— Остановитесь, месье! Вы меня толкнули!

— Пустите! — раздраженно рявкнул Анри. — Именем кардинала!

— Вы грубиян, месье! Мы будем драться!