Однажды в Птопае. Часть третья (СИ)

Холл был пуст. Артур не стал громко оповещать о своём прибытие. С довольной улыбкой он оглядел зал и ... заметил некоторые изменения, кои всё-таки произошли за время его отсутствия.

У большого готического окна стояли: стол и стул, чуждые привычному интерьеру. Доселе, сколько помнил Артур, они стояли у матушки в её кабинете, где она занималась домашней бухгалтерией.

Удивлённый молодец подошёл полюбопытствовать и обнаружил на столе хронику из хорошей бумаги и письменные принадлежности. Почерк был ему знаком. Что то наподобие он видел в хронике Ли Чжун Ки.

Молодой человек опёрся на столешницу и перевернул несколько исписанных страниц. С нарастающим изумлением он читал: ... Её тело было солёным от проступившего и высохшего пота...

(То есть, немытым, --- подумал Артур.)

... Оно пахло как эльфийская орхидея "Рассо"...

("Рассо" воняет так, что мухи слетаются... то есть, немытая дама воняла каками... Охренеть! )

... Я губами собирал его горечь и соль, и спазмы страсти наполняли моё собственное тело, так что я бился в агонии ...

(Тьфу!)

Артур разогнулся и вздрогнул, обнаружив у стола скорбную незнакомую личность с обличающей маской на постной роже.

--- Здрасте, --- прошептал Артур.

--- С кем имею чес-с-с-сть? --- Спросила незнакомая личность.

Артур потёр лоб пальцами и спросил в свою очередь. --- А вы кто?

--- Я новый дворецкий.

--- Да? Не знал... А старый где? Я сын хозяина дома...

--- Угу... Артур Кэрроу надо полагать, --- Личность пожевала губами и через минуту изобразила поверхностный поклон, выражающий скорее пренебрежение, чем почтение. Новый дворецкий прошелестел --- Моё имя: Роберто Пиано.

Артур пригляделся к нему внимательнее. Отметил, что у господина Пиано не было четырёх пальцев на левой кисти. Вместо них торчал обычный прониевый протез-имитатор. От живой плоти его отличала синюшная бледность и неподвижность.

--- Гхм... А я вот ... увидел странную хронику... заглянул в полглаза...

--- Это не хроника, --- дворецкий наполнился негодованием. --- Это роман!

--- Да-а?! --- Воистину удивился молодой Кэрроу.

--- Причём мой!

--- В смысле ваш, потому что вы его купили?

--- Мой, потому что я его пишу!

--- А-а-а... здорово... эротика... круто... Стиль несколько высокопарен... И вы знаете... Рассо не пахнет, а воняет. Это очень красивая орхидея, но её не держат в домах по причине жуткой вони... Рассо выращивают на задворках, для отвлечения мух от стратегически важных жилых точек...

--- Что!? --- Пиано, страшно оскорблённый, пучил глаза. --- Вор вздумал меня учить!

--- Кто вор? Я-а?!

--- Зачем вы читали мой роман? Собирались украсть сюжет?!

--- Я-а?!! --- Теперь уже Артур, с рукой прижатой к сердцу, возмущённо пялился на

дворецкого.--- Простите! Но я не пишу романы, а соответственно, не заинтересован в сюжетах!

--- Все так говорят! Сын от отца недалеко ушёл, --- громогласно вещал Пиано.

--- Что?!!! На батюшку клевещите?

--- А спросите батюшку сами! --- С ехидством уверенно отпарировал Пиано.

Артур вдруг ощутил себя на гране сердечного приступа. Весь вид нового дворецкого выражал оскорблённую правоту. С обиженной рожей Пиано одной рукой схватил свой незаконченный опус, захлопнул его и, хромая пошёл прочь. Молодой человек ошарашенным столбом остался стоять на месте. --- "Калека..." --- прошептал он, имея в виду не руку и ногу своего собеседника, а ... его голову, то есть, внутреннее содержимое головы.

Историк-информатор очень захотел сесть, чтобы переждать душевную бурю. Нельзя было появляться в таком состояние перед родителями. Это грозило осквернением радостных минут встречи.

Он дошёл до одного из кресел холла и с размаху упал на его подушки. С ужасом подумал, что возможно Пиано говорит правду и батюшка действительно повинен в чём-то эдаком. Иначе, зачем отцу нанимать однорукого и хромого на должность дворецкого, а матушке выделять ему персональные стул и стол для работы над дурацким романом. Тем более что нынче батюшка развлекается описанием дворцовой жизни в подозрительно свободном литературном стиле.

Издалека пришёл звук торопливых каблучков. Артур стал вслушиваться, пока не определил - хозяйка каблуков идёт сюда. А в доме только одна женщина носила каблуки - Констанция Кэрроу! Причём не из желания выглядеть хорошо, а... по доброте душевной. Дабы слуги, предупреждённые её шагами, не дали застать себя в бездейственном состояние. Иначе придётся их наказать! А Констанция не любила наказывать!

Вот и Артур оказался предупреждён. Он торопливо встал, стёр горечь и раздражение с лица, и натянул приветственную улыбку.

Констанция Кэрроу, как всегда невероятно безупречная, вошла в холл и всплеснула руками: "Сын...", --- прошептала она. Артур подошёл, обнял её и склонился лицом в тёплое плечо. Женщина немедленно напряглась телом в стремлении удержать драгоценное чадо, расслабленное от избытка чувств, кое было выше её на целых полторы головы.

--- Я в отпуске...,--- всхлипнув, сообщил Артур.

--- Мальчик мой... ты тощий... Тебя морили голодом? --- Спросила Констанция, истово наглаживая дитятко по блондинистой голове.