Однажды в Риме. Обманчивый блеск мишуры

Когда разговор был наконец закончен, лондонский детектив отправился на поиски своей жены. В их комнате ее не оказалось, но вещественные доказательства говорили, что она успела принять ванну и сменить платье. Аллейн высунул голову по шею из окна, простоял так минуту или две, «любуясь» руинами оранжереи, и лишь потом опять пошел вниз. Пересекая главный зал, он встретил Катберта с каменным лицом и полным подносом бокалов в руках.

— Все собрались в библиотеке, сэр. Мистер Билл-Тасман велел, чтобы я сообщил вам. Я провожу вас, сэр.

В библиотеке действительно уже собрались все, включая Трой, которая украдкой состроила мужу какую-то непонятную гримасу.

Хилари чувства переполняли до краев.

— Дорогие мои! — восклицал он. — Господи! Какое облегчение!

Он двинулся навстречу лондонцу с распростертыми руками, легонько обнял его за предплечья и ласково чуть стиснул их.

— Дорогой друг, — заливался он, — я просто не могу выразить, как все мы до единого благодарны вам и какое это для нас — я уже только что сказал и снова повторю — великое облегчение. Ну! Прошу-прошу! — Последнее восклицание можно было трактовать и как приглашение выпить, и сесть поближе к огню, и познакомиться с полковником, а также с мистером Смитом.

Полковник первым сделал шаг вперед. Он пожал Аллейну руку и сказал, что в долгих представлениях, собственно, нет нужды, поскольку все они знают, как «мила, добра и очаровательна Трой», а такая жена может быть только у превосходного человека. В завершение речи он безо всякой связи с предыдущим добавил, что «чертовски беспокоится за Маулта».

— Знаете, каково это, когда кто-то служит у вас столько лет, что уж и вспоминать не хочется, полжизни бок о бок, и вдруг — раз! Этот малый исчезает. Чувствуешь себя потерянным. Какая-то пустота. К тому же Маулт — по-настоящему честный, добрый малый и отличный товарищ. Я, то есть мы… — Тут Форрестер с сомнением покосился на жену и поспешил закончить фразу: — Мы к нему очень привязаны. И уверяю вас, он души в нас не чаял, от него никому не было и не могло быть никакого вреда. От кого угодно, только не от Маулта!

— Сочувствую вашей утрате, — коротко ответил Аллейн.

— Да, ужасно! — кивнул полковник. — Страшно и подумать, что с ним могло приключиться это самое… Ну… Да что угодно! Неужели он где-то скитается, один-одинешенек? Где-то там, на ветру и морозе? Я все твержу племяннику: надо позвонить Марчбэнксу, пусть моего старину Маулта ищут с собаками. Там у них ведь должны быть собаки! Как вы думаете?

Аллейн ответил — причем совершенно искренне, — что это, по его мнению, хорошая мысль, после чего к нему подступил мистер Смит.

— Вроде встречались уже, — произнес он, пожимая детективу руку с силой прямо-таки костоломной. — Я только сперва не сообразил, что вы это вы. Понимаете? Когда ж это было? Лет десять тому? Я давал показания по вашей милости. То есть по делу, которое вы вели. О подделке гравюр Блейка. Помните меня?

Аллейн сказал, что очень хорошо помнит мистера Смита.

Крессида в очередном платье-тунике, на сей раз из зеленого вельвета, с внушительной брошью спереди (в броши явно просматривался стратегический расчет) и с разрезом до талии сзади, грациозно повела в сторону мужа Трой тонкими пальцами и произнесла с милой застенчивостью:

— Привет.

Хилари собирался было попотчевать Аллейна напитками и, когда тот заявил, что ничего не хочет, всплеснул руками в почти комическом замешательстве:

— Как, совсем ничего?!

— Увы, на службе нельзя.

— Ну, что вы, я вас умоляю! При наших-то отношениях, дорогой вы мой человек, в нынешних условиях, называть «службой»… Не сомневаюсь, вы меня поняли.

— Понял вполне, — не стал спорить Аллейн. — Однако, раз эти обстоятельства и правда очень причудливы и щекотливы, я считаю, что в наших общих интересах будет поскорее ввести их в русло обычной полицейской процедуры. По крайней мере, насколько возможно.

— Хорошо, хорошо! — подхватил Хилари. — Но все же… — Однако он так и не нашелся что еще сказать и с безмолвной мольбой посмотрел на Трой.

— Для меня было бы честью и радостью посетить ваш дом в качестве гостя, — вежливо заметил Аллейн, — но, как выяснилось, мне это не суждено. Оказалось, что я тут — полицейский следователь при исполнении, провожу расследование и обязан стараться вести себя соответственно.

Воцарилось гробовое молчание. Только Хилари тихонько хмыкнул.

Наконец миссис Форрестер сказала:

— Это очень разумно! — И добавила, обращаясь к племяннику: — На двух стульях не усидишь, Хилари. Лучше тебе с этим смириться.

— Да, конечно, — владелец «Алебард» сглотнул. — Раз так, — он вновь повернулся к Аллейну, — то какова процедура, о которой вы упомянули? Что нам нужно делать?