Однажды в России

- Вы ко мне? - не без удивления спросил Сергей. Эта женщина могла быть Анной, но могла оказаться и кем-то другим, поскольку Сергей не уловил в ней признаков даже отдаленного семейного сходства с Нахманами. Губы у нее были тонкими, лоб - высоким, нос - маленьким, чуть-чуть вздернутым, глаза зелеными, миндалевидными, а кожа на лице - бело-розовой, какая чаще всего бывает у рыжих. К тому же, когда женщина поднялась ему навстречу, он убедился, что она выше ростом, чем Марк и Борис, сантиметров на десять.

- Аня Цымбаревич, - представилась женщина, совестливо потупив взор. Извините мою навязчивость, Сергей Константинович. Поверьте, если бы не горе...

- Пустое, - отмахнулся Сергей, вглядываясь в ее лицо.

Припухшие веки и свежий, нанесенный, по-видимому, перед самым его приходом слой пудры подсказали Сергею, что Анна только что плакала.

- Никогда бы не подумал, что вы сестра Марка, - признался он. - Абсолютно ничего общего.

- Так все говорят. - Анна печально улыбнулась, - Братья пошли в маму, а я - папина дочка.

В кабинете она сняла манто и шапочку, легким движением руки взбила волосы и опустилась на диван. Черные свитер и юбка выгодно подчеркивали ее роскошные формы, и Сергей, не переставая удивляться, определил, что женщина эта хоть куда. Красавицей ее не назовешь, это факт, но нечто притягательное в ней, безусловно, есть. Его мысли были простой констатацией внешних достоинств Анны, без примеси личного интереса, ибо предубеждение к семейке Нахманов пересиливало любые симпатии.

- Хотите сигарету? - предложил он, доставая пачку "Мальборо".

- Давно хочу. Только ваш цербер строго-настрого запретил.

- Петрович - человек бдительный, службу знает. - Сергей щелкнул зажигалкой с пьезоэлементом и дал ей прикурить. - Пожалуйста, вот пепельница.

- Как у вас уютно... - Анна обвела кабинет глазами. - Не ожидала. Югославская мебель, ковер из Бельгии, хрустальные пепельницы.

- Стараюсь хоть как-то очеловечить служебный интерьер. - Сергей присел к столу, предпочитая говорить с Анной на расстоянии. - Анна Наумовна, не будем ходить вокруг да около. Вам, надо думать, известно, что Марк поступил со мной по-свински?

- Сергей Константинович, я все знаю, - еле слышно промолвила Анна.

- Ваш братец гнуснейшим образом оболгал меня, - с нажимом продолжал Сергей, чтобы лишить Анну надежды на его поддержку. - Выдал за какого-то процентщика, толкнувшего бедненького Маркушу на преступление. Как вам это нравится?

- Марк - дурной.

- От этого мне не легче. Поставьте себя на мое место... Думаете, приятно оправдываться, когда тебя спрашивают, сколько ты нажил ростовщичеством?

- Он же дурной, - тихо повторила Анна.

- Не то слово! А как врет? Я, оказывается, приставал к нему с ножом к горлу! Захотел, мерзавец, одним махом срубить сто пятьдесят кусков, это же надо уметь! - громогласно возмущался Сергей. - Тихой сапой втерся ко мне в доверие, а как запахло жареным, так он уже не волк, а ягненок, хочет укрыться за моей спиной?

- Сергей Константинович... - с мольбой в голосе протянула Анна и закусила губу ровными мелкими зубами.

- Короче, что вы хотите от меня? - Анна беспомощно всхлипнула.

- Говорите, я слушаю.

- Сергей Константинович, поверьте, я презираю Марка, ненавижу всеми фибрами моей души. Но есть Боря, которого он потянул за собой. Папа слег, мама мечется, рвет на себе волосы, а я - в полной растерянности. Подскажите, что нам делать?

- Смешной вопрос! Обратитесь к хорошему адвокату. Быть может, это в какой-то мере облегчит участь Бориса, хотя я лично в этом сомневаюсь. Состав преступления очевиден, они во всем признались, а то обстоятельство, что Марк выступал закоперщиком, уравновешивается активностью Бориса в тот момент, когда они избивали жертву. Насколько я понял со слов следователя, бил-то в основном не Марк, а Борис. Так?

- Это меня особенно тревожит. Я ходила к Колокольникову, но он отказался говорить со мной, выставил за дверь. Пышет злобой, как вулкан... - Анна не глядя потушила окурок, обожгла палец и отдернула руку. Сергей усмехнулся. Он очень хорошо понимал Колокольникова, который, без сомнения, поимел на этой истории не только синяки с шишками, но и крупнейшие неприятности со стороны тех власть имущих, кого регулярно подкармливал. Уж они-то, надо думать, вытянули его из пасти УБХСС отнюдь не задаром и вдобавок открытым текстом сказали, какая он мразь.

Анна облизала обожженный палец и заговорила снова:

- Мне зачитали его показания. Он изо всех сил давит на Алексеева, принуждает квалифицировать действия моих братьев по статье 109-й, а не по 112-й. Понимаете, о чем я?

- Интересно, - отозвался Сергей, не ожидавший услышать от Анны что-то по-настоящему существенное.

- Упирая на мучительный характер истязаний, которым его подвергли, Колокольников пытается обзавестись справкой из районной поликлиники, что побои вызвали длительный нервный стресс с адаптационным синдромом. - Анна подула на палец. - Тогда все пропало: по 109-й братьям дадут пять лет.

- Откуда вы знаете про поликлинику?