Однажды в России

- В Болгарии мы отсняли резиденцию Живкова под Софией. Бьюсь об заклад, цари так не жили! - Добрынин вскрыл четвертую банку пива и наполнил бокал. Представляете, на горе отгрохали санаторий для всех членов Политбюро, а он, душка, поселился там один. Интерьеры - с ума сойти, все утопает в коврах. Кинозал, бассейн, зимний сад - закачаешься! И на родине Живкова, в городке Правец, летняя резиденция в мавританском стиле, где он принимал своего кровного дружка Ким Ир Сена, - тоже конфетка. Для симметрии нам бы не помешало снять особняк Хонеккера.

- Боюсь, что ты разочаруешься, - заметил Вороновский. - Видишь ли, Арик, болгары ближе к Оттоманской империи, их бонзам сродни пышная роскошь Востока, а немцы - народ аскетичный, с иной ментальностью. В их национальном сознании власть не ассоциируется с показухой. В этом смысле Герман Геринг - исключение, а не правило. Судя по тому, что я слышал, резиденция Хонеккера чуть-чуть больше этого коттеджа.

Запихнув в рот сосиску, Добрынин с сожалением посмотрел на опустевшую тарелку и одним духом опорожнил бокал с пивом.

- А вы тут недурственно устроились, даже зависть берет. - Он ухмыльнулся и произнес нараспев: - "Уточки все парами, за волной волна, все Абрамы с Сарами, только я одна..." Братцы, не пора ли и мне остепениться, подыскать пару?

- Дерзай, бродяга, но заруби себе на носу: надо сменить район поиска, насмешливо посоветовал Вороновский, обнимая Лену. - Сделай одолжение, больше не женись на актрисах. По моему примеру найди себе девушку из публики.

- А что, дельная мысль! - Добрынин дернул за колечко следующей банки с пивом и умильно взглянул на Лену. - Красуля, будь ласкова - подкинь мне чего-нибудь остренького на закуску.

Сотрясаясь от еле сдерживаемого смеха, Лена спросила у Вороновского:

- Может быть, угостим Аристарха Ивановича твоими маринованными луковками?

Вороновский только-только собрался кивнуть, а Добрынин уже захлопал в ладоши.

- Обожаю лук в маринаде, становлюсь сам не свой. Елена, солнце, не жмись, тащи сразу несколько банок. Видит Бог, стоит мне понервничать, как у меня прорезается зверский аппетит. И жажда обуревает. Не обессудь, старик, разорю тебя еще на одну упаковку пива...

Маринованные луковки в самом деле пришлись кстати: Добрынин лопал их горстями; как земляные орешки. А когда Лена похвасталась чрезвычайно выгодными покупками, он моментально загорелся.

- Зачем граждане СССР рвутся на чужбину? Чтобы прибарахлиться на командировочные, которыми их скупо наделяет родина-мать! - заявил Добрынин, осушив невесть какой по счету бокал. - Прошвырнусь и я по магазинам, а то, видит Бог, обносился до невозможности. Возьмите меня завтра с собой, не то пропаду в расцвете лет...

Наутро они заехали за Добрыниным в общежитие и отправились в центр Берлина. Ни в Доме молодежи, ни в фирменном магазине джинсовых изделий на Лейпцигерштрассе купить штаны Добрынину не удалось, даже самые просторные оказались малы. Он уже отчаялся, но вскоре им повезло - на углу Унтер-ден-Линден и Шарлоттенштрассе в одном из уличных киосков Лене попались на глаза вареные джинсы 58-го размера.

- Эврика! - приложив джинсы к месту, где у него когда-то проходила талия, во весь голос заорал Добрынин. - Вить, смотаемся в ближайший сортир?

- Арик! - укоризненным тоном произнес Вороновский. - Надо ли оповещать берлинскую общественность о твоих намерениях?

- Мне же не по нужде, а для примерки, - сияя, возразил Добрынин. - Или ты предпочитаешь, чтобы я обнажил свой жирный торс под дождем?

Лена покатывалась со смеху, а Саша снизу вверх смотрел на Добрынина восторженными глазенками - ему очень нравился бесшабашно-веселый писатель.

- Сашок, поучаствуешь в примерке? - обратился к нему Добрынин. - Выручай. Дядя Витя у нас чопорный господин, по сортирам для простонародья не ходит. Мы же с тобой - люди маленькие, какой с нас спрос?

Оставив Лену в залог, Вороновский повел Добрынина и Сашу в расположенный по соседству отель "Унтер-ден-Линден", где вальяжный, наряженный в темно-вишневую ливрею с множеством галунов и аксельбантов швейцар за монету в пять марок почтительно проводил их до мужского туалета.

- Шикарный сортир! - отметил Добрынин. - А запах какой! Не хуже, чем на кондитерской фабрике!

- Будет тебе, баламут, - проворчал Вороновский. Добрынин натянул джинсы и объявил:

- Ягодицы вроде бы влезли. И по длине как раз... А что будем делать с брюхом? Не застегиваются, черт их дери!

- Дядя Арик, попробуем на выдохе, - сообразил Саша. - Выпрямьте спину и на счет "три" выпускайте воздух, а я потяну за молнию. Начали?

Со второй попытки джинсы удалось застегнуть, после чего Добрынин горделиво прошелся перед зеркалом, роняя на ходу:

- Тик в тик!.. И яйца на месте... Прямо хоть сейчас под венец! А, Вить?

- По-моему, нормально, - с холодком отозвался Вороновский. - Они должны быть в обтяжку...