Однажды в России

Как только капитан позвонил к Тартаковской, за дверью сразу же откликнулся грудной женский голос:

- Это ты, Кларочка?

- Отворяйте! - приказал капитан. - Милиция! Дверь беззвучно приоткрылась, и Сергей увидел рыжеволосую женщину в белом свитере и темно-серых вельветовых джинсах.

- В чем дело? - надменно спросила женщина, пятясь под напором капитана, шагнувшего ей навстречу.

- Уголовный розыск! - бросил капитан, продолжая теснить хозяйку квартиры. - Проходите, товарищи!

Сергей предупредительно пропустил вперед старушку и жестом предложил пройти Вороновскому, однако тот почему-то толкнул Сергея в спину, вошел последним и надежно запер дверь на крюк.

- Объясните, что происходит?! - испуганно вскрикнула женщина.

- Гражданка Тартаковская Мария Сигизмундовна? - грубо спросил капитан. Вот постановление следственных органов на обыск вашей квартиры по делу Рогова. Ознакомьтесь и распишитесь внизу.

- Я не имею никакого отношения к делам Михаила Исидоровича Рогова! закричала Тартаковская, оглядывая желтоватый бланк. - Это произвол!

- Думайте что хотите, но рукам воли не давайте, - угрожающе проговорил капитан, исподлобья уставившись на Тартаковскую. - Знаете, что полагается за сопротивление представителям власти, находящимся при исполнении служебных обязанностей?

Сергей внимательно следил за капитаном и вспомнил то, что рассказывал о нем Вороновский. Он действительно патологический тип и сейчас не играет, а по-настоящему живет в образе сотрудника уголовного розыска.

- Клянусь всем святым, это недоразумение! - продолжала выкрикивать Тартаковская, прижимая к груди наманикюренные пальцы. - Я никак не связана с Роговым!

- Успокойтесь, гражданочка, - мягко вмешался Вороновский. - У нас на руках постановление, санкционированное прокурором. Там черным по белому написано, что вы поддерживали тесные дружеские отношения с семейством Роговых и являетесь наиболее вероятной хранительницей ихних ценностей. Поскольку у вас в доме могут находиться предметы и документы, имеющие значение для дела Рогова, следователь, руководствуясь статьями номер 167 и 168 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, постановил обыскать вашу квартиру и произвести выемку.

- Я протестую! - Тартаковская побледнела от негодования.

- Свой протест вы можете изложить в письменном виде и приложить к протоколу обыска, но мы со своей стороны обязаны выполнить постановление, спокойно разъяснил Вороновский. - Такая уж наша служба, Мария Сигизмундовна... Попрошу предъявить паспорт.

- Еще раз повторяю, это недоразумение! - Тартаковская взяла сумочку, лежавшую на полке перед зеркалом, достала паспорт и отдала Вороновскому. Никаких вещей и документов Рогова у меня нет и не было!

- Мы это выясним, - пообещал Вороновский, передавая паспорт капитану.

Капитан раскрыл паспорт и туг же убрал его в карман. Стоявший рядом Сергей все же успел заметить, что Мария Сигизмундовна Тартаковская родилась в Одессе в 1936 году. А ведь не скажешь, что ей сорок два, решил он, поглядывая на взбудораженную хозяйку квартиры. Она, конечно, не первой свежести, но выглядит значительно моложе, лет на тридцать, от силы на тридцать пять. И вещи на ней фирменные, приятно смотреть... Если все закончится благополучно, надо бы подарить Лене такие же джинсы. То-то она обрадуется!

- Вот мой помощник - инспектор Потапов Василий Васильевич, вот понятые гражданка Жеведь Александра Алексеевна и гражданин Ильин Станислав Николаевич. А я - старший инспектор Управления уголовного розыска, капитан милиции Винокуров Павел Андреевич. - Капитан скороговоркой представил присутствующих и поводил из стороны в сторону раскрытым служебным удостоверением. - Снимайте пальто и шапки, приступаем к обыску. Разъясняю понятым их права. Вы, граждане, можете делать заявления насчет наших действий, подлежащие занесению в протокол. Гражданка Тартаковская!.. Согласно статье 170 УПК РСФСР предлагаю вам добровольно выдать властям документы и ценности, подлежащие изъятию.

- У меня не только чужих, но и своих ценностей давно нет, - со злостью ответила Тартаковская, поправляя прическу перед зеркалом. - Все подчистую выгребли!

- Значит, по-хорошему отдавать не желаете? - Капитан разделся и ладонью пригладил волосы. - Ладно, сами отыщем. Василий Васильевич, откуда начнем?

- Я так мыслю, Павел Андреевич, что способней бы начать с комнат, потом пошуровать в ихнем сортире, а уж напоследок перетряхнуть кухню, - почесывая за ухом, ответил Вороновский и обратился к хозяйке квартиры: - Мария Сигизмундовна, во время обыска безотлучно находитесь на кухне и не подходите к телефону.

- Знаю я ваши порядки! - Тартаковская презрительно усмехнулась.

- В гости никого не ожидаете? - осведомился Вороновский. - Спрашиваю потому, что любой вновь пришедший не сможет покинуть квартиру до окончания обыска, равно как не сможет сноситься с вами.

- Ко мне собиралась зайти сестра, - в раздумье ответила Тартаковская.

- Ежели ее присутствие для вас нежелательно, разрешаю позвонить ей и под любым предлогом отказать в посещении. Осведомлять ее о производстве обыска запрещаю.