Однажды в России

- Масло, кажись, у тебя подтекает, - крикнул он снизу. - Через сальник заднего коренного подшипника.

Пузан присел на корточки, закряхтел и посмотрел на Сергея.

- Ты, горняк, даром грешишь на сальник. Если твоя правда, то на фиродо было бы масло, а у меня корзина сухая. Так?

- Сухая, - подтвердил Сергей, выбираясь из ямы. Пузан выпрямился и повернулся к Вороновскому:

- Мы ведь сговорились за двадцать девять?

- Только отдашь мне машинку вместе с чехлами, - ультимативно заявил Вороновский. - У нас в Казахстане таких в помине нету, а мне охота при случае прихвастнуть.

- А оформление за чей счет? - Пузан прищурился.

- Чего? - сыграл под простака Вороновский.

- Кто будет платить семь процентов комиссионного сбора? Это выходит шестьсот пятьдесят один рубчик, - сообщил Пузан. - Мне желательно, чтобы вы.

- Пополам, - предложил Вороновский. - Пойдет?

- Черт с тобой, горняк, я человек широкий! - Пузан подставил ладонь. - По рукам?

- По рукам! - Вороновский с маху шлепнул по его ладони. - Завтра снимай машинку с учета, а послезавтра ровно в девять утра встречаемся здесь, у тебя в гараже, и едем в магазин.

- А как насчет денег? - спросил Пузан.

- Завтра получу по аккредитиву и, ясное дело, привезу с собой, - ответил Вороновский. - Здесь отдам тебе из рук в руки двадцать тысяч триста, а остаток вручу в магазине.

Пузан радостно закивал, а потом смущенно произнес:

- Чтобы все было по справедливости, ты отдашь мне еще двадцать пять рубликов и пятьдесят копеек...

Попрощавшись с Пузаном, они вернулись на Колокольную и сели в "жигули".

- Кажется, дело на мази, - с удовлетворением отметил Вороновский. - По такому случаю предлагаю совершить трехдневную автомобильную экскурсию по Пушкинским местам. Вы бывали в Михайловском?

- Нет.

- Напрасно. Лучшие главы "Онегина" - с третьей по седьмую - написаны там. А "Борис Годунов"? Эх, друг мой, каждый русский интеллигент непременно должен хоть раз побывать в Михайловском, как правоверный магометанин в Мекке. Поедем?

- С удовольствием, - прикинув свои возможности, ответил Сергей. - Отгулы у меня есть, так что проблем не возникнет.

- Превосходно! Тем более что на носу 180-летие со дня рождения Александра Сергеевича... Поедем вдвоем?

- Я бы хотел вместе с Леной, ей наверняка понравится там.

- Что же, не возражаю, - без энтузиазма сказал Вороновский. - Машина ваша, а, как известно, хозяин - барин...

19. К ЧЕМУ ПРИВОДИТ ЖАДНОСТЬ

Рано утром в среду Сергей приехал к Вороновскому, и они отправились на встречу с Пузаном. Вороновский захватил с собой объемистый портфель и выглядел как супермен - на нем была элегантная куртка со стоячим воротником, джинсы из самых дорогих и светло-коричневые итальянские мокасины.

- Где же ваша провинциальная экипировка? - поддел его Сергей на подходе к станции метро "Чернышевская". - Ведь спектакль, по-моему, еще не закончился?

- Видите ли, Сережа, на завершающем этапе операции мой туалет уже не играет роли. Наш клиент впал в стяжательский экстаз и уподобился токующему тетереву, для которого пачка денег толщиной в полено заменяет вожделенную самочку.

- Неужели вы надеетесь, что Пузан не заметит разительной перемены в облике покупателя?

- Заметить-то он заметит, а правильно истолковать не сумеет... Вороновский усмехнулся. - Сегодня, по его представлениям, величайший праздник. В такие торжественные дни люди наряжаются в лучшие одежды и ходят с лозунгами и транспарантами! Следовательно, я тоже имею право быть нарядным...

Они подошли к гаражу на улице Марата без двух минут девять. Пузан уже был на месте и сиял, как новый гривенник. На его фоне белоснежная "волга" со снятыми номерными знаками выглядела сиротливо.

- Мужики, я готов! - воскликнул Пузан, нетерпеливо потирая руки. - Где деньги?

Вороновский прошел к верстаку, вытащил из портфеля пакет, завернутый в газету и крест-накрест перевязанный шпагатом, и молча вручил его Пузану. Пока Пузан примеривался к пакету и доставал из кармана перочинный ножик, Сергей заметил, что лоб и кончик носа у него покрылись бисеринками пота. Волнуется, собака, подумал Сергей, ощущая прилив холодного презрения.

Пузан с треском разрезал шпагат, обнажил зеленовато-розовую массу денег и принялся усердно считать, неслышно шевеля губами. Купюры с легкостью порхали в его коротких пальцах и превращались в аккуратненькие стопочки, придавленные болтами и гайками, которые Пузан на ощупь брал из круглой металлической коробки. Росинки пота росли, множились и превращались в капли, стекавшие по лицу; одна повисла на кончике пузановского носа, дождалась там следующей и вместе с ней упала на стопку купюр, чего Пузан даже не заметил.

Прошло не меньше двадцати минут, прежде чем он придавил болтом последнюю стопку, поднял счастливо блестевшие глаза и сипло выдохнул:

- Ровнехонько двадцать тысяч. А остальные? - Вороновский отсчитал еще триста двадцать пять рублей и небрежно бросил их на верстак.

- Извини, друг, забыл!.. Сереж, у тебя найдется полтинник?

Сергей вынул горсть мелочи и положил на верстак пятьдесят копеек.