Однажды в России

- Вот теперь порядок в танковых частях! - воскликнул Пузан, пряча деньги в старую наволочку. - Важны не копейки, а принцип! Верно, мужики?

- Тоже мне, принцип, - проворчал Вороновский. - Сереж, садись за руль, пора в магазин. Он у вас где, в Ломоносове?

- Мужики, обождите пяток минут, я только отдам деньги супруге и мигом назад, - сказал Пузан, направляясь к выходу.

- Нет, это меня не устраивает! - Растопырив руки, Вороновский преградил ему дорогу. - Ты, друг, не поверил нам на слово, потребовал денежки вперед, так и мы, извини, не очень-то тебе доверяем. Кто тебя знает? Вдруг ты воротишься из дому и заявишь, что знать ничего не знаешь и ведать не ведаешь?

- Как же быть? - Пузан побледнел. - Что ты предлагаешь?

- А вот что! - властно сказал Вороновский, вынимая из портфеля новенький висячий замок. - Ты спрячь денежки в гараже и замкни один из твоих крокодилов, а заместо другого я замкну свой замочек и положу ключ в свой карман. Как только мы чин-чинарем оформим все в магазине, я отдам ключ тебе. С той минуты ты безраздельный хозяин денег, а до поры они будут считаться как бы ничейными. Согласен?

- Можно и так, - вяло кивнул Пузан, усаживаясь в "волгу". - Я выведу машину на двор, а уж потом спрячу деньги...

Сергей не понимал смысла действий Вороновского до тех пор, пока они не выехали на улицу, где рядом с аркой перед доской с репертуаром кинотеатров стоял капитан Винокуров. Все ясно, решил Сергей, заметив в руках капитана обшарпанный банный чемоданчик. Гараж будет вскрыт, и денежки упорхнут...

В магазине была очередь, из-за чего они проторчали там до середины дня. Все прошло благополучно, но Сергея поджидал некоторый сюрприз: выяснилось, что покупает "волгу" не Вороновский, а он сам, действуя по нотариальной доверенности, выданной сыном Карла Рихтеровича.

- Так надо, Сережа, - шепнул Вороновский, сжав его локоть. - Слишком многие меня знают, а вы покамест никому не перешли дорожку.

На обратном пути Пузан, наконец-то получивший заветный ключ, без умолку рассказывал седобородые анекдоты и порядком надоел Вороновскому. Сергей сидел за рулем и в зеркале заднего вида не раз замечал гримасы Виктора Александровича.

- Ну, мужики, ни пуха ни пера! - на прощание заявил Пузан, которого они довезли до улицы Марата. - Попутного вам ветра и легкого колеса!

- А я со своей стороны желаю тебе купить новую машинку и по крайней мере пару лет не продавать ее, - с чувством произнес Вороновский. - Увидишь, как это здорово!

Когда улица Марата осталась позади и они проезжали по Невскому через Фонтанку, Вороновский заговорил насмешливым тоном:

- Сейчас наш Пузан подошел к своему супергаражу и с несказанным удивлением взирает на то, что родные дубовые ворота заперты не на два замка, а на один наш. А дальше начнется потеха! Я бы не пожалел ста целковых, чтобы увидеть все воочию.

- Вот ведь к чему приводит жадность, - поддакнул Сергей. - Как вы представляете себе его поведение?

- Сережа, это уникальное зрелище! - Вороновский мгновенно пришпорил свою фантазию. - Открыв калитку, наш клиент, разумеется, не найдет денег в том местечке, куда он их припрятал, и перевернет вверх дном весь гараж, думая, что мы подшутили над ним и перепрятали его драную наволочку. Это будет, скажем так, первый акт. А второй акт произойдет в иных декорациях, в уютном семейном гнездышке. Там Пузаниха в стеганом халатике поджидает своего Ромео, который вот-вот должен притащить в клюве жирного червяка. Стол на кухне давным-давно накрыт чистенькой импортной клееночкой в цветочках, а на ней - селедочка с лучком, сальце, сырок со слезой, студень из свиных ножек, редисочка со сметанкой и, быть может, прошлогодние солененькие грибочки. В холодильнике стынет бутылочка калганной настоечки, а в духовке доходит до кондиции гуляш из нежнейшего кроличьего мяса. Пузаниха волнуется, ходит из угла в угол и отвлекает себя от тревожных дум сладкой мечтой о дачке-пятистенке с участком в пятнадцать соток, где клубничные плантации чередуются с могучими зарослями плодоносящего крыжовника. Ее переживания достигают апогея, и тут в дверях поворачивается ключ и на пороге возникает силуэт ее благоверного. "Наконец-то! - с визгом бросается к нему Пузаниха. - Где же ты так долго был? Я уже вся извелась! Небось проголодался, добытчик ты мой! Скоренько мой руки, садись за стол и рассказывай все по порядку. Мне так интересно?" Наш обкакавшийся добытчик тупо шмыгает носом и идет умываться, чтобы хоть чуть-чуть отдалить тягостное признание. А Пузаниха вихрем мчится на кухню, достает калганную, разливает по рюмочкам и мажет хлеб маслом, чтобы угодить хозяину. Она изнемогает от нетерпения, а Пузана нет и нет. Тогда Пузаниха... А вот и наш Леня!

Вороновский на полуслове оборвал трагикомическое живописание, так как они подъехали к платной автостоянке на Исаакиевской площади, где их ждал капитан.

- Виктор Алексаныч, порядок! - доложил капитан, усаживаясь в "волгу", и мельком кивнул Сергею. - Держи капусту.