Однажды в СССР

Расстались, как и встретились у «Юбилейного». Девчата пошли домой, а парни побрели на квартиру Лефтерова. Аркадий ждал неприятного разговора, но Пашка молчал. Он был даже вправе врезать по лицу. Но разбирательство неожиданно затягивалось.

Не будет же он бить Аркадия прямо в его квартире?

И, желая предотвратить драку, Аркаша завел разговор сам:

– Паша, прости, что так вышло.

– В смысле?..

– Да за то, что мы с Валькой в воде… Честное слово – случайно вышло.

– Да в голову не бери, командир. Если хочешь – забирай ее. Правда с Викой неудобно будет, но то дело такое… Ай, гулять – так гулять, обеих забирай!

– Но я думал, ты с Валькой…

Пашка ненадолго задумывался. Он вообще мало задумывался:

– Мы ведь когда разбогатеем, я ведь рвану куда-то, где лето круглый год. В Сухуми там, или в Пицунде. И там я себе таких девочек заведу…

Глава 32

Советский Союз твердил о своем миролюбии, однако собирал оружие и боеприпасы с настойчивостью закоренелого пиромана. Так, в части, где служил Аркадий и Пашка, имелся склад, чуть не под потолок забитый вполне пригодными и смазанными ППШ и ППС. Их, видимо, привезли сюда еще в войну, а затем не то оказалось хлопотно вывозить, не то имелись какие-то иные замыслы.

Склад, конечно, был охраняем и опечатан, но периодически его открывали для ревизии. И солдаты фотографировались, дурачились, изображая бойцов с иной – Отечественной войны.

Аркаша тоже крутил пистолеты-пулеметы, которые по конструкции и принципу сильно отличались от стоящего на вооружении «Калашникова». Особенно нравились аскетизм и изящество ППС.

И тем памятным для города летом Аркадий вспоминал службу в армии, принцип работы оружия иной эпохи. Ведь выпилить в гараже или в ПТУ аналог АК было нереально. Быть может, «Калашников» нарочно сконструировали сложным, чтоб его не повторяли все, кому не лень.

Патрон к АК – бутылочной конусной формы, бесфланцевый, а винтовочный – так еще и с фланцем. Такой если и достанешь, так его не то что в обойму не уложишь – под него ствол в гараже не сообразишь. Иное дело – патрон «мелкашку». В болванке отверстие просверлил – вот тебе и ствол.

С «макаровским» чуть сложней, но тоже в две-три операции можно уложиться. Но девятимиллиметровый патрон отлично ложится в обойму, а вот малокалиберный попробуй упаковать.

Но Аркадий вызов принял и с ним справился. Сперва в ученической тетради, а потом на листе миллиметровки он рисовал чертежи, затем из картона вырезал профили деталей, собирал их на иголках, глядел, как они входят в зацепление.

Затем взялся за деталировку. В основу ствольной коробки легла бесшовная труба, что позволило некоторые элементы свинчивать. Опять же, изготавливались детали на токарных станках, которых в заводе было – пруд пруди.

Как позже установило следствие, Аркадию даже удалось расцеховать изготовление. Чертежи затвора, заглушек ствольной коробки и некоторых тяг он отдал в другие цеха, и там их выточили за бутылку без разговоров, паче, некоторые элементы на чертежах отсутствовали, и появились на деталях лишь после доводки Аркадием.

Где-то через неделю в квартире у друзей лежало три пистолета-пулемета – два под мелкашку, один под патрон с «Макарова». Издержками упрощения было то, что огонь из подобного агрегата велся только очередями.

–

Лето 76-го было, хоть и жарким, но дождливым. В сырости и жаре вырастали грибы там, где их никогда не было. Появлялись и откровенные поганки, но было много иных, похожих на грузди. Они были, вероятно, съедобными – многие граждане их собирали и варили. Но позже многие оказывались в кишечном отделении.

На газонах чуть не за ночь по пояс поднималась трава, с ней до изнеможения боролись с косами и газонокосилками озеленители. Но стоило пройти дождю, как трава снова шла в очередное наступление.

В городе какой-то статус-кво сохранялся, но за городом буйствовали травы. В садах меж деревьями они вымахали по пояс и легко скрывали собак, кои там водились.

В выходные на велосипедах Пашка и Аркадий откочевали в поля, за Первую и Вторую речку мимо тракторного двора, вдоль уже убранных садов, вдоль полей, засаженных кукурузой, подсолнухом.

Друзья хотели проскочить однопутку железной дороги перед поездом, но машинист дал грозный сигнал, и Аркадий велел притормозить, не рисковать. Отдающий жаром состав прошел мимо, и снова раздался сигнал.

– Не свисти, – крикнул Пашка тепловозу. – Денег не будет!

Далее дорога разделялась. Справа имелся небольшой хутор, левая дорога вела дальше в сады.

Сам перекресток был знаменит тем, что на нем некогда стоял пороховой склад. Во время войны его подорвали. И осколками напополам с неразорвавшимися патронами засеяло гектара полтора. Мальчишки еще лет десять после войны находили патроны и закладывали их на рельсы старокрымской железнодорожной ветки. Следующему поколению достались осколки и пули от противотанковых ружей. Сердечник таких пуль вполне успешно резал стекло.

В детстве Аркадий сюда сбегал копать гильзы, но нынче было не до них.