Однажды в Вестеросе (СИ)

— Поймите, милорд, — продолжил Уэнт. – Меньше всего каждый из нас хочет увидеть, как вы погибните из-за вашей сумасшедшей любви к этой девушке. Не думайте, что мы осуждаем вас. Мы можем только за вас порадоваться. Никто из нас никогда не видел вас таким до этого, но мы просим, чтобы вы были благоразумны. Нам нельзя больше здесь задерживаться. Нам стоило бы поскорее покинуть башню и двинуться в Солёный Берег. Он далеко от Солнечного Копья, почти на отшибе. Мы сможем оттуда спокойно уплыть.

Рейгар кивнул, но не нашёлся, что сказать. Они просидели несколько минут в тишине.

— Вчера в Виле, — заговорил осторожно Освелл, наконец, осмелившись признаться — я разузнал кое-что о новостях из столицы.

Принц поднял на гвардейца взгляд, ожидая продолжения.

— Я не знаю, как сказать. Но я ходил к городскому мейстеру. Он стар, подслеповат и глуховат. Я видел на его столе письмо с печатью Солнечного Копья. Готов поклясться, что я видел в этом письме имена Брандона Старка и его отца. Я не успел прочитать, о чём шла речь.

Тут сир Уэнт слукавил, краем глаза он успел прочитать что-то про казнь, но не будучи уверенным, он не хотел тревожить принца лишний раз. Гвардеец опасался, что это заставит Рейгара задержатсья в Башне Радости ещё на неопределенный срок. И его опасения не были беспочвенными.

— Это точно были их имена? Что-то ещё ты видел в этом письме? – выпалил принц, приподнимаясь на локтях.

— Точно, но ничего больше я не увидел, мейстер убрал письмо в ящик стола.

— Мне необходимо знать, о чём шла речь.

— Мы можем узнать всё в Солёном Берегу. Нам не стоит оставаться здесь ни дня больше. Как только Герольд вернётся, я предлагаю двинуться в путь, — попытался исправить сложившееся положение Освелл.

— Меня не устраивает ждать так долго, — нетерпеливо выпалил Рейгар. – Сколько займёт путь в Солёный Берег? Дня три? Может, четыре? Это слишком долго. Виль тут. Совсем рядом. Нужно вернуться и расспросить мейстера. Лучше было бы узнать из первых уст, но вернуться в столицу мы не можем.

— В Королевской Гавани у меня осталась одна девчушка, — произнёс внезапно Эртур. – Она из Блошиного Конца. Смешная до колик. Я помог ей пристроиться в Красный замок помощницей прислуги.

Рейгар и Освелл повернулись к дорнийцу. Только принц смотрел на него с надеждой, а гвардеец с ужасом.

— Если хотите, я могу написать ей. Расспросить. Она всё равно не знает, где я. И я уверен, она никому ничего не скажет. Но она может рассказать, что в действительности сейчас происходит в столице, ведь она постоянно находится в замке. Но, милорд, — Эртур вздохнул, — при всём моём уважении… мы всё-таки не можем оставаться тут всё время. Пришло время двинуться дальше. Неважно куда: в вольные города ли, в Валирию ли. Главное, убраться отсюда подальше. В конце концов, ваше дитя не может родиться на отшибе Семи Королевств. Без будущего, без имени. Если вам так важно знать, то я думаю, мы можем попробовать дождаться ответа из Королевской Гавани, а после не терять более времени.

— Хорошо, — согласился принц. – Только как ты собираешься ей писать? Пошлёшь ворона прямо в Красный Замок? Не ты ли мне говорил о безопасности? Это не очень безопасная идея.

— Я не собираюсь посылать ворона в Красный Замок. Я пошлю его в Блошиный Конец. Человек оттуда сможет её разыскать. В Блошином Конце нас всё равно никто искать не будет.

— Осмелюсь высказаться, — вновь подал голос сир Уэнт, — что эта идея более, чем просто глупая. Нам не стоит тут задерживаться.

— Это ненадолго, — заверил его Рейгар и, прежде чем Освелл сказал её что-нибудь, откланялся.

— Нам нужно было покинуть Башню Радости ещё вчера! Эртур, что на тебя нашло? – гвардеец с надеждой взглянул на Дейна. – Ты же сам настаивал на том, чтобы мы поскорее убрались отсюда. Какая вожжа тебе под хвост попала?

— Если Рейгар хочет знать, пускай. Поверь, так мы гораздо быстрее выберемся отсюда, чем воюя с ним. Пусть. Подождём, получим вести и уедем прочь. Рейгару не так-то просто расстаться с Вестеросом, как он говорит. Дадим ему немного времени, и он сам придёт к нам, чтобы погнать нас в путь, — с уверенностью отмахнулся Эрутр.

— А если вести будут дурными?

— Тебе что-то известно? – догадался дорниец. – Выкладывай.

— Я не уверен, — сбавил тон Освелл, — но, по-моему, их казнили.

Лицо дорнийца вытянулось в гримасе удивления, затем он закрыл глаза ладонью.

— Семеро, за что нам всё это? Я и не подумал, что всё будет так плохо. Почему ты ничего не сказал?

— Я надеялся, что мы покинем материк раньше, чем это всплывёт. Я боялся, что, узнай принц об этом, мы бы наверняка тут застряли. Или даже вернулись бы в столицу.

Эртур молчал. Он понимал, что Уэнт имеет в виду. Его решение не было лишено благоразумности, и мотивировалось лишь желанием защитить Рейгара. Но теперь всё вышло совсем иначе.

— Ты поговоришь с ним? – требовательно спросил Освелл. – Уговоришь ехать?

Эртур покачал головой:

— Боюсь, уже поздно. Даже я его переубедить не смогу. Ведь только что я с ним согласился, и вообще сам был инициатором идеи.

— И что нам теперь делать?