Однажды в Вестеросе (СИ)

— Надеяться на лучшее, — Дейн вышел прочь из покоев, не желая больше продолжать этот разговор.

Рейгар стоял у окна на лестничной клетке. При звуке открывающейся двери он обернулся.

— Я что-то не понял, Эртур, — без каких-либо объяснений начал принц. – Что случилось? Ты в итоге поддержал меня? Не ты ли мне всё время повторял, что я недостаточно благоразумен? Что давно пора было двигаться дальше. Помниться, ты даже сказал, что остановка в Башне Радости была глупой затеей.

— Говорил, — подтвердил Дейн неохотно.

— Ну и? Ты скажешь мне, в чём дело?

— Если я тебе скажу, что нам всё-таки не стоит задерживаться, и лучше узнать новости в Солёном Берегу, как Освелл предлагал, ты ведь уже меня не послушаешь? – предпринял попытку дорниец.

— Нет, — улыбнулся Рейгар. – Твой предыдущий план меня вполне устраивает. Что заставило тебя передумать?

— Я пошёл у тебя на поводу, сам не заметив того, — уклончиво ответил Дейн.

— Допустим, я сделаю вид, что верю тебе. Мне придётся тебя заставлять писать в Королевскую Гавань?

— Нет, я сделаю это сам. Займусь этим сейчас же.

И, не дождавшись официального дозволения идти, как это было обычно при дворе, дорниец быстро ушёл в свои покои, которые он делил с товарищами по белым плащам.

Рейгар долго ещё стоял, опёршись руками о подоконник и задумчиво глядя в окно. Он видел, как Эртур, его верный Эртур, покинул Башню верхом на своём Быстроногом. Конь с глухим стуком копыт удалялся с каждой секундой всё дальше и дальше, а хвост его струился на ветру. Освелл из покоев, где все его оставили, так и не вышел. И, не имея более причин и отговорок задерживаться, Рейгар неохотно зашагал к лестнице. На душе у него было тяжело: сейчас Лианна начнёт задавать вопросы, ответов на которые он не имел.

Но когда он вошёл в свои покои, её на кровати не было. Рейгар оглядел покои и нашёл её чуть правее двери. Она сидела за столом. Перед ней лежал пустой лист пергамента, в руке она держала перо. Но ни строчки не было написано. Рейгар глубоко вдохнул, подошёл к ней сзади и положил руки ей на плечи, а Лианна молча прильнула щекой к одной из рук, накрыв её своей.

— Как вы сегодня?

— Всё хорошо. Я же говорила, ты можешь не беспокоиться. Если что-то случиться, я скажу тебе сразу же, — и Лианна замолкла.

Рейгару невероятно грело душу то, что девушка, наконец-то, начала обращаться к нему на ты. Казалось, что дитя заставило её посмотреть на всё иначе и ощутить, что они с принцем стали ещё ближе.

— Как же, — усмехнулся Рейгра, — так я тебе и поверил, что ты мне скажешь.

— Я обещаю.

Она не задавала никаких вопросов. И Рейгар не торопился заводить этот разговор. Лианну переполняло желание наброситься на принца с миллионом вопросов: как отреагировали гвардейцы? Что сказали? Что решено делать? Есть ли вести из Винтерфелла или Королевской Гавани? Хоть она и не захотела идти с принцем, сейчас её переполняло любопытство. Но вместо этого она немного сдавленно произнесла:

— Я хотела написать письмо домой.

Сердце Рейгара упало. Девушка словно почувствовала, о чём шла речь двумя этажами ниже. Но он не нашёл в себе сил признаться. Ей пока не нужно это знать. Так он решил. По крайней мере, пока не станет известно достоверною «Нельзя писать писем, Лианна!» — вспыхнуло в голове Рейгара, но вслух он сказал:

— Я бы отправил его для тебя.

— Я знаю, — кивнула она. – Но ничего не идёт в голову. Я даже начать не могу. Хотела написать, как я сожалею. Что я не хотела этого, просто так получилось.

— Напиши, что я во всём виноват, — невесело усмехнулся принц.

— Что ты? – Лианна обратила к нему своё удивлённое лицо. – Я ни в чём тебя не виню! И глупо было бы так писать! Я... просто я хотела извиниться. Я думаю, родители в гневе из-за того, что я сделала. Я просто хотела хоть немного облегчить душу. Наверное, это эгоистично.

Рейгар тоже хотел облегчить душу. Он попросил Лиану подняться и сел сам, усадив её на колени.

— Лианна, — он прижался щекой к её шее.

Она чувствовала его дыхание, а сердце её сжималось от сладкой боли из-за такой его близости. Девушка обвила шею принца руками и коснулась щекой его пепельных мягких волос.

— Моя драгоценная Лианна, — казалось, Рейгару было тяжело говорить.

И Лианна отчётливо слышала в его голосе грусть. Сейчас она вспоминала, как отзывался о кронпринце её брат Эддард, и понимала, что он был прав. Она слышала эту тоску, чувствовала, что его терзания в душе ещё не совсем унялись. Если они вообще когда-нибудь до конца улягутся. Несмотря на то, что она была теперь рядом. Но она не осмеливалась спросить, в чём же дело, элементарно боясь услышать ответ.

— Кажется, я натворил что-то ужасное.

Лианна прижала его крепче к себе, чувствуя, как тяжело ему сейчас.

— Не нужно…

— Я не буду снова плакаться, что жалею о побеге, — рассмеялся он. – Просто на душе паршиво, если честно.

— Тогда что случилось? – осторожно спросила девушка.

Рейгар молчал, тяжело вздохнув.

— Я пока не могу сказать.

— А как же, «сейчас нам только секретов не хватало для полного счастья»?