Однажды в Вестеросе (СИ)

— Это могут быть лишь слухи, Рейгар, — не унимался Эртур. – Никто не может ручаться за достоверность данной информации.

Тот молчал.

— Это были всего лишь моряки. Они с собой привозят тысячи историй, и только каждая десятая достойна зваться правдой.

— Такие слухи с пустого места не берутся, Эртур, — тихо, словно с неохотой отозвался Рейгар.

— Но я настаиваю, что возможно всё не так уж плохо. Возможно «война» слишком громкое слово для того, что в действительности сейчас происходит в Семи Королевствах. Мой принц, — Эртур подошёл к Рейгару почти в плотную и положил руку на плечо, — я заклинаю тебя остаться верным рассудку и всё обдумать. Нам нужно изыскать способ выяснить, что на самом деле происходит в Королевской Гавани. И пока мы не узнаем, я не хотел бы, чтобы ты совершил какой-нибудь опрометчивый поступок.

— Я не вижу способа узнать, что там происходит. Если только у твоего брата нет кого-нибудь при дворе.

Эртур покачал головой:

— Мой брат очень далёк от Королевской Гавани и всех её интриг и не держит там друзей.

— Как я и думал, — только и сказал принц.

— Но я знаю, кому мы можем написать.

— Только не нужно опять про эту твою сиротку, Этрур, — отмахнулся от этой затеи Рейгар. – Она нам только перескажет слухи, которые ходят среди прислуги в Красном Замке.

— Я не о ней говорил, милорд. Я говорил о Ливене.

Рейгар удивлённо уставился на гвардейца, в его глазах застыл немой вопрос: «Это шутка?»

— Ливен находится в самом эпицентре и как никто другой может открыть нам правду о том, что сейчас происходит в Королевской Гавани.

— Ты хоть понимаешь?.. – Рейгар осёкся. – Ты хоть понимаешь, что я посмел оставить его племянницу с двумя детьми на руках, а ты просишь меня написать ему, чтобы он поделился с нами информацией, — он замолчал.

— Я понимаю, — Эртур облокотился о подоконник перед кронпринцем и заглянул ему в лицо. – Но прежде чем ты ринешься в бой, я бы хотел удостовериться, что ты не совершаешь ошибку. И я понимаю, как это тяжело, но Ливен единственный, кто сейчас может нам помочь. Если ты знаешь другой способ выйти из положения, то это чудесно. Просто, умоляю, удостоверься в истинности услышанного, прежде чем броситься сломя голову в столицу.

— Ливен может даже не быть в Королевской Гавани!

— Почему? – удивился Эртур.

— Отец хотел отослать Элию на Драконий Камень. А я наказал Ливену сопровождать её везде и всегда. Может быть, отец всё-таки отослал её. После моего отъезда. Это вполне логично.

— И всё-таки стоит попробовать. Потому что шансы на то, что он остался в столице, и на то, что он уехал на Драконий Камень, равны.

По Рейгару было видно, что внутри у него разразилась нешуточная борьба: он прекрасно понимал резонность слов Дейна, но просить о чём бы то ни было Ливена было выше его сил. Он испытывал стыд и вину за то, как поступил с Элией, с детьми, с Ливеном. Кронпринц отвёл взгляд в сторону:

— Я бы написал любому, только не Ливену, Эртур.

— И это было бы опрометчиво.

— Откуда ты можешь знать, что Ливен не выдаст нас сразу же, как только получит письмо?

— Я не могу, но мне почему-то кажется, что он не поступит так с вами, милорд. Несмотря на то, что вы сделали.

Рейгар лишь покачал головой. Он не мог заставить себя согласиться с предложением Эртура, но голос разума ему подсказывал, что в действительности у него нет иного выбора. Эртур прав, нужно точно узнать, что происходит, прежде чем пускаться во все тяжкие. Он мог бы поступить необдуманно раньше, но сейчас у него на руках была беременная Лианна, кем он никак не мог рисковать.

— Хорошо... – шёпотом произнёс Рейгар, ощущая внутри растущую пустоту.

— Я могу сам написать, милорд, если тебе так трудно.

— Нет, — Рейгар покачал головой, — я сам напишу. Это будет трусостью, если ты сделаешь это вместо меня.

Эртур пожал плечами.

— Принеси мне бумагу, Эртур, — обессилено попросил Рейгар, опускаясь в плетёное кресло.

Дейн без слов вышел прочь с террасы.

Рейгару почудилось, что стало ещё жарче, чем было. Ему казалось, что воздух стал до такой степени жарким, что он вот-вот испечётся прямо изнутри. От чудного дорнийского напитка, которым Эртур не так давно его поил, не осталось и следа. Новость о надвигающейся войне отрезвила принца моментом.

Несколькими минутами позже дорниец вернулся с листами бумаги, пером и чернильницей. Он придвинул ближе к принцу невысокий столик и разложил это всё перед ним. Рейгар некоторое время оставался неподвижным, не торопясь начинать. Эртур его не подгонял, он отошёл обратно к окну. На площади ещё шло гуляние. Он даже мог видеть маленькие фигурки его брата и двух сослуживцев на открытой террасе чуть левее. Досюда доносилась и музыка, и песни, и восторженные выкрики. Эртур поднял глаза к небу. Звёзды всё ещё сияли на небосводе. Неярко, но отчётливо. Когда гвардеец обернулся к Рейгару, тот уже склонился над пергаментом, выводя слова. На секунду он замер.