Однажды в Вестеросе (СИ)

Рейгар незамедлительно вернулся в покои. Герольд и Освелл, о чём-то говорившие, пока их не было, как по команде замолчали.

— Итак, — Рейгар взял со стола седельную сумку, которую не так давно он снял с седла у своего коня, — вы остаётесь тут и следите, чтобы с Лианной ничего не случилось. Я вернусь, как только смогу. Освелл, — он повернулся к гвардейцу. – Отвези мейстера обратно в город. Он будет приезжать к вам, справляться о здоровье Лианны. Эртур, — Рейгар повернулся к другу и положил руки ему на плечи, — я оставляю её на тебя. Пожалуйста, береги её.

Дейн кивнул. Он не решился что-либо сказать, боясь, что голос его предательски дрогнет.

Рейгар окинул последним взглядом гвардейцев и постарался улыбнуться как можно более ободрительно:

— Выше нос, скоро увидимся.

— Вы не можете так просто уехать, — возразил Герольд, поднимаясь на ноги. – Позвольте хотя бы мне сопроводить вас в столицу. Вам не стоит ехать одному!

— Нет, — покачал головой принц, — мне будет спокойнее, если я буду знать, что вы все остались с ней. Это глушь, каких свет не видывал, а я хочу быть уверенным, что Лианна будет в безопасности. Прошу вас, сделайте это ради меня.

Гвардейцы молчали, и Рейгар вышел прочь, воспользовавшись ситуацией. Он вновь поднялся к Лианне. Она лежала на боку, мерно посапывая, простыня сползла почти что на пол. Рейгар вновь накрыл девушку и, присев рядом с ней, нагнулся и коснулся губами лба. Он всё ещё был горячий. У принца сердце сжималось от того, что он должен был её оставить. Но теперь у него просто не было выбора.

— Я люблю тебя, Лианна, — прошептал он, задержавшись у её уха. – Я вернусь к тебе. И сделаем всё так, как и хотели. Я люблю тебя... – он вновь поцеловал её в лоб и твёрдым шагом направился к двери.

Не оглядываясь, чтобы не передумать.

Гвардейцы ждали его внизу. Рейгар пожал руки Освеллу и Герольду. Мейстер был ещё тут.

— Я присмотрю за вашей миледи, милорд, — пообещал он.

— Спасибо, — почти бесшумно отозвался Рейгар.

Принц поочерёдно пожал руки гвардейца и местеру, преисполненный благодарности. И настал черёд прощаться с Эртуром. На том просто не было лица: он был бледен, губы поджаты.

— Прости меня, Эртур, — прошептал Рейгар другу на ухо, когда крепко его обнял. – Я просто не могу оставить её с кем-то другим. Надеюсь, ты это понимаешь и не держишь на меня зла.

Отстранившись от Эртура и вскочив в седло, уже сидя на неугомонном коне, который танцевал под ним, Рейгар пообещал:

— Я вернусь, как только смогу. Не унывайте!

И он ринулся прочь от Башни Радости. А Эртур с тоской и болью смотрел на удаляющуюся фигуру кронпринца. На душе было неспокойно, а горло сдавило от боли.

«Это всё твоя вина!»

====== Возвращение короля ======

Рейгар прибыл в Королевскую Гавань под покровом ночи, как он и хотел. Пусть он и сам решил вернуться, но ему очень уж не хотелось столкнуться со всеми сразу. Выслушивать поток глупых высказываний, а то и сладких льстивых разглагольствований на тему того, что он всё же взялся за голову и вернулся. Ему более чем хватит отца.

Дорога выдалась сложной, хоть и не столь долгой, как могла бы быть, если бы не конь лорда Дейна. Во многом хороший скакун должен был облегчить принцу дорогу. Но наступающее лето накрыло Семь Королевств постоянной слякотью, короткими дождями и невыносимой духотой в перерывах между ними. В лесах эта духота отступала. В тени деревьев стояла приятная влажная свежесть, но на пересечённой местности солнце нещадно жгло спину и голову. Семь Королевств заметно расцвели, обласканные солнцем и летними дождями. Луга облачились в зелень сочной травы, деревья вновь зеленели, шурша листьями на ветру, реки искристо переливались в лучах солнца. Но Рейгару было не до всех этих прикрас. Он старательно избегал Королевского тракта до последнего. Но в этот день он уже не смог дальше продираться сквозь чащу. Да это уже и не имело никакого значения, теперь было всё равно – увидит его кто-то или нет.

Когда кронпринц, наконец, увидал каменную высоченную стену, в полумраке казавшуюся угольно-чёрной, а вдалеке различил на фоне ночного неба башни Красного Замка, было уже далеко за полночь. Столицы, правда, он достиг уже ближе к трём ночи. Страж у ворот, завидев фигуру Рейгара, лишь раздражённо прикрикнул:

— Пошёл вон! Приходи утром, мы никого не пускаем!

На что Рейгар просто сбросил капюшон и приблизил своё лицо к прорези в воротах так, чтобы его осветил свет факела, горящего по ту сторону. Сердце принца колотилось. Он был уверен, что отец вряд ли отдал приказ о его поимке. Но разум короля давно помутился, и Рейгар вполне мог ошибиться. Однако страж при виде фиалковых глаз и пепельных волос сразу же побледнел и что-то начал лепетать. У принца отлегло от души, ведь где-то в глубине души он всё же опасался, что отец отдал приказ о его поимке. Но глупая растерянность стража заставила принца почувствовать себя увереннее. Прошло минут пять, прежде чем ворота, наконец, отворились.