Однажды в замке

– Если Ваша светлость позволит… – Евстафий мнется.

Когда Карл в рассудке, монах чувствует себя рядом с ним в высшей степени неловко.

– Ну?

– По-моему она и приезжала то сюда только для того, чтобы вы ей что-то передали.

– Вот и мне так кажется, – Карл делает глоток вина, закрывает глаза, наслаждаясь вкусом, а потом выпивает весь кубок залпом. – Евстафий, можно мне еще вина? Вы же все равно его выльете…

Евстафий вздыхает. А с другой стороны, почему бы и нет? Пусть хоть весь кувшин выпьет, если ему от этого хоть на какое-то время станет легче.

Евстафий не так, чтобы и сильно удивляется, когда неделю спустя его вызывает приор и сообщает, что в ближайшее время монастырь Святого Лазаря намерен посетить Его светлость герцог Иан Аквинский. Естественно, от Евстафия требуется подготовить все по высшему разряду, а также устроить так, чтобы его подопечный по возможности вел себя прилично во время этого визита. С первым Евстафий проблем не видит, а вот второе поручение вызывает у него некоторые сомнения.

Дождавшись, когда Его светлость в очередной раз вывалит на него содержимое своего ужина, Евстафий снова открывает окошко в двери и задает темноте вопрос:

– Вы готовы видеть своего отца, Ваша светлость?

Темнота некоторое время молчит, а потом раздается короткий отрывистый смешок.

– Как никогда, мой друг.

И снова это не голос безумца, к которому Евстафий привык за эти годы.

– Он прибудет через несколько дней, мне поручено подготовить вас ко встрече.

– Я буду вести себя сносно, если ты об этом. Из ночного горшка обещаю его не обливать, хотя ты даже не представляешь, как бы мне этого хотелось.

В последнем Евстафий не сомневается. Он закрывает окошко и задумывается над тем, что же именно написал Карл своему отцу, что тот сразу же решил посетить монастырь Святого Лазаря.

Евстафий почти даже догадывается, как это все происходит.

***

Герцогиня возвращается в Аквин, усталая, бледная, с тоской и мукой в глазах. Вечером она входит в покои своего мужа и останавливается у двери, ожидая пока тот заговорит с ней. Герцог некоторое время делает вид, что не замечает ее, но потом все-таки поднимает голову.

– Как прошла поездка?

Марианна усмехается.

– А как она должна была пройти? – она садится на скамью и смотрит на огонь в камине.

Яркое пламя слепит глаза, но Марианне, похоже, этого и хочется.

– Он не бредил?

– Нет, – резко отвечает Марианна, – передавал тебе соболезнования в связи со смертью нашего сына.

Пауза.

– И это все?

Марианна резко вздыхает. Видимо, она ждет не такого ответа.

– Нет. Еще вот это, – она встает и бросает перед ним на стол конверт.

Герцог хмыкает.

– Не прочитаешь? – спрашивает Марианна.

– Может быть, позже, – отвечает герцог.

– Он просил, чтобы ты его прочитал.

– А там что-то настолько интересное, что мне стоит это читать? – фыркает герцог.

– Не знаю, – огрызается Марианна, – я его не открывала.

– Ну вот видишь… – герцог пожимает плечами.

Марианна качает головой, она подходит к камину и снова смотрит на огонь.

– Мне вот интересно: один твой сын умер, второго ты держишь взаперти как сумасшедшего – и все это не вызывает у тебя ни малейших эмоций? Даже намека на них? – она оборачивается, ее серые глаза горят на осунувшемся лице.

– В моем возрасте, Марианна, эмоций не вызывают и более важные вещи, – парирует герцог.

Марианна хочет что-то сказать, но отмахивается и выходит. Как только за ней закрывается дверь, герцог взламывает печать и разворачивает письмо. Ровным уверенным почерком там написана всего одна фраза.

«Я видел Черного пса, отец».

Герцог долго смотрит на бумагу, потом сминает письмо и бросает его в огонь. На следующий день он сообщает в монастырь Святого Лазаря о своем визите.

***

Карл сидит на подоконнике и смотрит, как монахи пробираются к церкви для молитвы. Их опасения весьма понятны, но в это утро у Карла другие планы – устраивать для них шоу он не собирается. Карл одет в серую рясу, поверх которой завернут в свое старое шерстяное одеяло – конец февраля показывает прощальный оскал зимы, и холод на улице стоит истинно собачий, но Карлу сегодня нужно как минимум неплохо соображать, а от холода его умственные способности лучше не становятся. Монахи впервые за последние два года следуют к заутрене без потерь, но Карл видит, как одна фигура почти у самой церкви разворачивается и быстро бежит обратно. Минут через двадцать Карл слышит, как открывается окошко в двери его комнаты.

– Ваша светлость… – робко начинает Евстафий.

– Да?

– Братья беспокоятся, все ли с вами в порядке.

Карл невольно улыбается. Эти монахи – неплохие ребята. Конечно, они не в восторге, когда их два года подряд во всех смыслах этого слова обливают грязью каждое утро, но стоит этому прекратиться, как они всерьез обеспокоились его судьбой.

– Передай, чтобы не волновались. Со мной все в порядке. И они грязные свиньи. Последнее обязательно передай.