Одно идеальное лето

Пока я собираюсь, меня переполняет волнение и нетерпение. Лестер-сквер уже заполнена фанатками Страйка, страстно желающими лицезреть кумира. Я жалею, что каникулы не начались вчера и я не успела на более ранний поезд, но я смогу пробить себе путь вперед, если понадобится.

Быстро принимаю душ и вытираюсь, вытаскивая из сумки одежду. На мне наряд, который я надевала в тот вечер, когда мы с Лиззи отправились в паб к Джо: темно-синие джинсы и красный топ, который я извлекла из глубин шкафа. Так больше шансов, что Джо меня узнает, плюс эта одежда мне по-прежнему идет. Прическу и макияж я тоже делаю как в тот раз. Ну, насколько могу без обширной коллекции теней Лиззи. Волосы короче, чем были тогда, но по-прежнему ниже плеч. Интересно, я сильно постарела? Ой, что за мысли.

Смотрю на мобильный, лежащий на прикроватном столике, резко подхожу и выключаю его. Сегодня вечером я не хочу думать ни о ком, кроме Джо. Прости, Лукас. Я закрываю глаза, и меня наполняет чувство вины. Но я должна это сделать! И ради него тоже.

Я беру сумку и быстро выхожу из комнаты.

Когда я спускаюсь вниз, на Лестер-сквер уже собирается толпа народу, и атмосфера накалена до предела. Большой экран над входом в кинотеатр проигрывает фрагменты из фильма, и каждый раз, когда появляется лицо Джо, раздаются громкие крики. Я проталкиваюсь сквозь толпу, чтобы попасть как можно ближе к ограждению. В первый ряд прорваться не удается – там стоят девушки с плакатами и фотографиями, и, судя по их взгляду, они скорее убьют, чем уступят место. Но здесь он вполне может меня увидеть. Надеюсь. Поверить не могу, что я делаю.

Подъезжают лимузины, и на красную дорожку начинают выходить звезды. Раздаются крики, но Джо не видно. Но потом толпа вдруг начинает реветь. Я никогда такого не слышала. И вдруг я вижу его – он на красной дорожке, в десяти метрах от меня! Меня толкают со всех сторон. Я недостаточно высокая, и меня так зажимают, что становится тяжело дышать. Изо всех сил расталкивая людей, я пытаюсь углядеть его снова. Он раздает автографы.

Боже, ну и вопли!

Здесь так много народу. Столько людей хотят, чтобы он их заметил. Вдруг я чувствую себя ужасно, ужасно глупо.

– Джозеф! Джозеф! Джозеф!

Что я здесь делаю?

– Джозеф! Джозеф! Джозеф!

Толпа снова расступается, и я вижу, как он улыбается молодой девушке, подписывая ее плакат. Она начинает рыдать от счастья, и он позирует с ней щека к щеке, пока ее мать делает фото.

Ох, Джо. Это ты. Это ты.

Меня переполняет любовь и отчаянное желание вновь заключить его в объятия, хотя бы один раз.

– ДЖО!

Я не сразу осознаю, что это крикнула я. И с изумлением вижу, как Джо замирает. Он резко бросает взгляд в мою сторону, и у меня замирает сердце. Я собираюсь закричать снова, но появляется какая-то женщина и торопит его. Он улыбается, машет рукой и уходит.

Нет. Вернись. Нет.

– ДЖО!

Поверить не могу, что все кончено. Двое подростков смотрят на меня и хихикают. Меня снова поглощает толпа, но теперь мне все равно. Я стою посреди площади в одежде восемнадцатилетней девочки, и чувствую себя полной дурой.

Глава 59

Я не могу оставаться в отеле. Мне слишком плохо, слишком тоскливо. Поэтому я ночую у Лиззи. Она поверить не может, когда узнает, где я была.

– Мне тебя так жаль, – бормочет она, обнимая меня, пока я плачу. – Так жаль, что меня не было рядом.

– Нужно была сказать тебе, что я иду, – выдавливаю я.

– Я смеялась над этим, потому что не думала, что ты пойдешь.

Я начинаю плакать сильнее.

– Ох, Элис, что ты будешь делать?

Она сама знает, что на этот вопрос мне ответить нечего.

На следующий день я еду к маме и папе. Они еще не исполнили свою мечту о переезде в Брайтон и открытии гостиницы, но по-прежнему очень любят об этом говорить. Я открываю входную дверь и вижу маму, примеряющую перед зеркалом плюшевые оленьи уши.

– Ты рано! – восклицает она. – Мы как раз собирались тебя встречать на вокзал!

– Я села на более ранний поезд, – объясняю я, умолчав об остальном, и, хихикнув, замечаю: – Прекрасно выглядишь.

– Я хотела сделать сюрприз. – Она прикасается к праздничному украшению. Уши начинают играть рождественскую песню про оленя Рудольфа.

Я фыркаю:

– Значит, мне повезло.

Она подходит и обнимает меня.

– Где папа?

– В саду.

Я иду на улицу его искать.

– Элис! – кричит он и спешит мне навстречу по садовой дорожке. – Мы думали, ты приедешь позже!

– Я знаю. Рудольф мне уже сказал.

– Идите домой, там холодно! – кричит мама. – Я поставлю чайник.

Я улыбаюсь и захожу за папой внутрь. Хорошо оказаться дома. Уехать в Германию, прочь от родителей… Нужно позвонить и узнать, как там Лукас. Позднее.

Вечером мы устраиваемся на диване перед телевизором – родители пьют херес, а я – «Бейлис» со льдом. Начинается мое любимое вечернее ток-шоу с шумным комиком Энди Карлом.

– Люблю это шоу, – радостно сообщаю я родителям. Папа ерзает по дивану. – Но если хотите, можем посмотреть что-нибудь другое, – нехотя добавляю я.

– Если хочешь, давай посмотрим, – говорит мама. – Правда, Джим?

– Конечно, – отвечает он и тянется за газетой.