Одно любовное зелье

Джун всю дорогу кипела, Нат же чувствовал себя чудесно. Он засмущал Джун. Это было очевидней некуда. Боги, если бы он знал, что для того, чтобы смутить девушку, достаточно признаться ей в симпатии, он бы давно… Нат нахмурился. Вообще-то, у него не было никаких симпатий. То есть, конечно, он находил каких-то девушек посимпатичнее, а других пострашнее, но и всё. Джун… с ней было по-другому. Внешне в ней не было ничего рокового: ни величавой стати, ни сводящей с ума красоты, ни обезоруживающей хрупкости.

Джун была небольшого роста, но не худышкой. Волосы хоть и были по–женственному длинными, но эта неистовая кудрявая грива будто никогда не знавала ножниц.

Лицо у нее было слишком подвижным и живым, чтобы можно было толково разглядеть черты. Она то улыбалась, то ругалась, то морщилась, вечно складывая эти свои гримаски. И Нат, кажется, начинал любить каждую эту гримаску…

Он испуганно сглотнул, отсчитывая шаги рядом с насупленной Патик. Он… что? Что?!

Одно дело признаться Джун, что она ему симпатична, и совсем другое – даже мысленно позволить себе слово на букву «Л». Нет, нет. Всё не могло зайти так далеко за каких-то жалких три дня. А что, если могло?.. Ведь Вещее перо работает не в одну, а в обе стороны. Значит, он мог влюбиться. Вполне мог. Боги, как же он так влип?!

Нат запоздало вскинул голову, почувствовав, как амулеты в кармане задрожали в футляре. Он перегородил Джун дорогу:

– Стой!

– Что еще? – проворчала Джун.

Нат залез в карман и вынул свой футляр для артефактов. Даже Джун, даром что была не на чарах и не на составной магии, и то презрительно выгнула бровь.

– Да-да, он такой, – подтвердил Нат.

– Я у первокурсников видала получше, – надменно просветила его Джун.

– Нет, не видала, – обиделся Нат.

Футляр для амулетов был своего рода визитной карточкой мага. Золото, перламутр, камни, вензеля – всего этого было в достатке даже на пустом футляре первокурсника, у которого еще не было навыков, чтобы сварганить себе самый простецкий артефакт.

Нат же свой футляр – гладкий, деревянный и без каких-либо украшательств – нашел на чердаке родительского дома. Сначала и не понял, что это, крутил в руках, таскал с собой. Потом отец увидел и рассказал, что это был первый футляр его прославленного прадеда, единственного из всей семьи, кто удостоился войти в Конклав.

Нату это страшно понравилось, и он оставил футляр себе. И со временем оценил удобство. Прадед его был не дурак, и форму для своих артефактов выбрал самую простую и подвижную – круг. А Нат выбрал материал – дерево. На него легко ложились чары, ведь оно когда-то было живым и хорошо принимало линии силы. Изнашивались его деревянные монетки, может, и побыстрее рубинов и золотых колец, но и заменить их было проще простого.

Нат думал, что однажды, когда он сможет делать действительно мощные быстрые артефакты, он обязательно сделает себе помпезный футляр. Налепит вензель со своими инициалами, отделает золотом и камнями – ну, чтоб всё как положено и как у всех.

Но на нынешний уровень артефактов ему и в голову не приходило заморочиться красотой. Поработают полгода – и в мусор. Среди учеников его артефакты, может быть, не были самыми сильными – все-таки он изучал составную магию по факультативам, – но в десятку точно бы вошли. И, как и всегда, ему этого было мало. Недостаточно. Нужно было больше, лучше, искуснее…

Он вынул из плотного ряда деревянную монетку с крестом, коснулся губами и кинул на пол.

Монета бодро покатилась по коридору, выписывая восьмерки и круги.

– Перепроверим. Что-то мне подсказывает, что Тристан охраняет свои кладовые получше библиотеки.

– Давай, давай, работай за еду. – Джун нагло прислонилась плечом к стене коридора и сложила руки на груди.

Нат хмыкнул и отзеркалил ее позу, прислонившись спиной к другой стороне.

– Ты ведь понимаешь, что твое кипение только подтверждает мои слова? – Он высокомерно задрал подбородок.

– Для лучшего студента академии, твоя логика работает из рук вон плохо, Спинс, – едко отбила Джун.

Нат довольно улыбнулся. И Джун тоже, явно борясь с собой, тихо прыснула.

– Ты псих, ты в курсе?

– Почему это?

– Знаешь, – Джун покачала головой, – если бы я хотя бы на миг поверила, что ты несешь этот бред про свидание всерьез, то жутко оскорбилась бы, что ты играешь с моими нежными чувствами.

– Но я предельно серьезен.

– Ой, брось, Спинс. Кто-то напел тебе про меня сказок, и ты решил не покидать стены академии, не попытав счастья, да?

– Я не понимаю, о чем ты, – Нат пожал плечами. – Каких сказок?

– Значит, никаких тайн, секретов и скрытых мотивов?

Нат сглотнул. Вещее перо считается?..

– Нет. Никаких. – Он не отвел глаз. Слишком много часов провел на менталистике и давно научился неплохо обманывать.

– Мы с тобой точно друг другу не подходим. И у нас ничего не будет, – твердо заявила Джун, убеждая то ли его, то ли себя.

– Отрицание – это, знаешь ли, первый шаг к принятию… – Нат поймал монетку, что прыгнула в его ладонь. Стал считывать следы чар. Джун только фыркнула.