Одно любовное зелье

В номере было светло – на дворе стоял день. Слева дверь в ванную, небольшая комната, столик с кувшином и стаканами, тумбочка, пара акварелек на стенах и балкончик, выходящий на рыночную площадь.

За окном шумел город, кричали зазывалы, расхваливая товар, стучали по брусчатке проезжающие повозки, жужжали разговоры. Джун замерла посреди комнаты, напротив кровати, неловко ухватив локоть рукой. Нат обошел ее, закрыл окно, зашторил его и, поскольку шум почти не стих, наложил чары. Стало очень тихо. Он обернулся.

Джун заламывала пальцы, смущенно поглядывая на заправленную двуспальную постель.

– Чертовски неловко, да? – прошептала она и попыталась усмехнуться.

– Немного, – Нат попытался ободряюще ей улыбнуться. Подошел и погладил по плечам. – Ты в порядке?

– Отвратительно было там, в фойе. Ну, все эти понимающие взгляды, знаешь? Хотя откуда тебе знать, ты же парень! – разозлилась она вдруг.

Нат не знал, что сказать. Конечно, Джун была права: он в этой ситуации вроде как победитель и счастливчик, которому перепало, а Джун словно кусок пирога, от которого вот-вот откусят. Мерзко, но ведь все на это смотрят именно так. Нат понятия не имел, как это сгладить. Всё романтическое настроение от неловкости куда-то испарилось.

– Хочешь, уйдем?

– Еще чего! – возмутилась Джун. – Нет уж, я не просто так проходила через это унижение. Открывай бар!

Нат рассмеялся, но послушно открыл спрятанный за одной из акварелек бар.

– М… Пиво, что-то вроде бренди и шоколад. И орешки, – Нат показал ей маленький кулек.

– Беру орешки.

Нат бросил ей пакетик.

– Тогда мой шоколад? Чудесно.

Пить Нат точно бы не осмелился, он пьянел очень легко, а в такой ситуации однозначно предпочитал оставить голову ясной. Может, Джун стоило выпить? Ну… чтобы расслабиться – или как там обычно?

Нат не решился предлагать ей алкоголь и взял из бара только шоколад. Присел на постель. Не только потому, что больше было некуда, но и потому, что осознанно хотел прекратить ее игнорировать и… идти дальше. Как бы ни нервничала Джун, и как бы это его ни беспокоило, он все равно безумно хотел ее и знал, что нужно только немного подтолкнуть, и всё у них будет. Прямо здесь и сейчас, вот на этой самой постели. И ему отчаянно хотелось это испытать, с Джун, здесь, сейчас. Голова шла кругом от мыслей, что последует дальше, когда этот период мучительной неловкости пройдет.

Он разломал плитку и сунул за щеку кусок шоколада. Джун села на краешек кровати с другой стороны, поджала под себя ногу и распечатала кулек, съела пару орешков.

– Ну так…

– У меня дрянь.

– Дай попробовать.

Они поменялись, соприкоснувшись пальцами. Нат попробовал орехи, Джун – шоколад.

– М-да…

– Бар в отеле, чего ты ждала.

Между ними был целый метр, застеленный приятным на ощупь бежевым покрывалом. Нат прикидывал, как бы его преодолеть, чтобы это не выглядело как подлая попытка заняться, наконец, сексом и наплевать на чувства Джун.

– Соль… – Джун потерла пальцы друг о друга. – Пойду сполосну.

Она встала и ушла в ванную, щелкнул выключатель, полилась вода. Нат убрал с постели еду, кинув на столик, и пошел за Джун. Она не закрыла дверь, оставила призывно приоткрытой, и Нат с облегчением понял, что не один он хочет наконец преодолеть это проклятый «метр». Он осторожно вошел, встал рядом с Джун у раковины и тоже стал мыть руки. Они снова были рядом, соприкасались плечами, чувствовали тепло и запах друг друга. Нат взял руку Джун и стал намыливать пальцы, мягко прошелся между ними своими, осторожно перевернул и помассировал ладонь.

Всё вернулось – томление, жажда, туман в голове, стоило им только коснуться друг друга. Джун сглотнула и облизала губы, несколько раз чувственно прикрыла глаза. Нат тщательно смыл с ее рук мыло, закрыл воду и поцеловал Джун.

Это было самое настоящее волшебство. Словно разом сорвало все запоры и запреты. Они были одни в маленькой комнатке с большой кроватью, и весь мир за ее пределами выцвел и исчез.

Джун дернула полы его пиджака, потащила с плеч, Нат боролся с ее жакетом.

– Подожди! – пискнула она. – Брошь!

Джун расстегнула хитрую застежку и медленно сняла жакет. Нат, глядя, как она снимает его, небрежно бросает себе под ноги и остается в тонком платье, потерял голову. Он, наверное, не слишком-то трепетно потащил Джун за руку в комнату, его затрясло. Он хотел всего и немедленно, прямо сейчас, всего на свете!

Остановился и перевел дыхание. Только испортить их первый раз не хватало! «А ну, возьми себя в руки, Спинс!» – прикрикнул он на себя.

Нат сел на кровать и потянул Джун на себя. Она села к нему на колени, лицом к лицу. Забираясь, приподняла подол платья. От этого простого жеста, так откровенно намекающего на женские прелести, спрятанные под этим подолом, Ната обожгло огнем. Они стали целоваться, жадно, откровенно, постанывая. Нат прижимал Джун к себе, лаская ее спину, талию, жадно сжимая ягодицы. Ему хотелось прижать ее так – жадно, собственнически, чтобы она знала, что он хочет ее и как именно. Чтобы сказала ему без слов, что тоже хочет.