Одно сердце на двоих

Юнона горько скривилась, осознав, что дух оставляет решение за ней. Да, для девушки возможность переложить проблему на более подходящие плечи была лучшим выходом из ситуации. Избавиться от груза древней души, от постороннего присутствия, не своих мыслей, чужого внимания, снова ощутить себя самой собой — мечта! Вот только…

Юнона получит свободу…

Но не Киэ'Ланарт.

— Вы сможете дать ей новое тело? — Тихо спросила Юни. — Вы ведь богиня, вы сможете ее оживить?

— О чем ты, дитя? — Брови Кобры недоуменно приподнялись, и она тут же отмахнулась от самого важного вопроса. — Отдай мне Рог, дитя, отдай добровольно, и его сила будет использована во благо.

— В чье благо? — Громко уточнила Юни. Богиня гневно раздула ноздри, а девушка осознала самое главное. — Вы не можете его отобрать? Потому и уговариваете!

— Не считай это своим преимуществом, — забывшись, гневно прошипела женщина. — Только полная идиотка, потревожив неупокоенного духа, могла принести ему кровавую жертву!

«Кровавая жертва? О чем она?» — Вытаращилась на оппонентку Юнона, а память услужливо подбросила картинку — белый алтарь и старательно выведенная на нем кривая надпись.

«Здесь была Юни.»

— Полно, детка, — делано рассмеялась Кобра. — Как же я сразу не догадалась? Ты рассчитываешь стать с его помощью волшебницей? — Она снисходительно улыбнулась девушке и предложила. — Так у тебя ничего не получится. Но если ты проявишь благоразумие, я вдохну в тебя свою божественную искру. Ты станешь настоящей магичкой, и это будет твоя собственная магия, ни от кого не зависящая и лишь тебе принадлежащая!

Юни вздохнула. И так, и этак выходило, что они с богиней друг друга не понимают. Или не хотят понимать.

— Нет, — громко отчеканила Юнона. — Вам я ее не отдам!

— Глупая девчонка, — прошипела женщина. — Хоть раз забудь о своем упрямстве и гоноре, и прими правильное решение!

— Мне не нужны ваши подачки, — звонко рассмеялась Юни. — Киэ'Ланарт был обещан герой. Так вот, я пришла! Я — Хранительница Рога Киэ'Ланарт!

В зале стояла гробовая тишина, маги даже не перешептывались. Лица у всех были предельно серьезны, и никто не спешил заступиться.

— Безмозглая смертная, — настоящей змеей прошипела богиня. — Ты не понимаешь, о чем говоришь! Ты вообще представления не имеешь, какие силы пробудила!

— Ничего, разберусь, — огрызнулась Юнона.

— Мало получить могущество, — фыркнула Кобра. — Его надо еще удержать! Как ты сможешь защитить себя и Рог? Магического дара у тебя нет, знания и умения отсутствуют, а серая шкура и клыки — обманчивое подспорье!

— Юни, не дури, — проговорил Старейший. — Отдай артефакт Богине. Будь умной девочкой.

Юнона медленно повернулась к Отцу-Дракону и хмуро посмотрела на него.

— Не ожидала, — призналась она. — От кого угодно, а вот от вас — не ожидала.

— Юни! — Сердито прикрикнул Славрод, но чужое мнение окончательно перестало волновать Юнону. Ее груз, ее ноша, ее выбор, и никто не смеет ею командовать. Она вовсе не так беззащитна, как все привыкли считать.

— За мной весь Свободный народ, — усмехнулась Юнона.

Девушка сгорбилась, чувствуя, как в груди разливается кипящий жар. На какой-то миг ее тело скрутило судорогой трансформации, но уже через секунду посреди зала оскалилась белая волчица, недвусмысленно советуя соблюдать дистанцию.

— Вот же ж! — Невнятно высказался низенький Гортемиус.

Тирада Славрода была менее цензурна, а вот некромант тихо рассмеялся. Отец-Дракон, точнее тело, которое в данный момент занимал его разум, и эльфийский Владыка обменялись короткими многозначительными взглядами.

Юни переступила передними лапами и гордо подняла голову, напустив на себя величественный и высокомерный вид. Кобра с присвистом выдохнула и предприняла новую попытку утвердить свои позиции.

— Что ж, дитя, — эта улыбка была скорее кислой, чем милостивой. — Поздравляю, у тебя действительно большой потенциал. Я думаю, стая признает твое право, хотя впереди у тебя и долгий путь. А сейчас ты, как единственная королева проклятых, должна сдержать слово, данное еще Арнорой, и признать меня своей богиней, тем самым вверив свой народ моему покровительству.

Юни недовольно прижала уши. Чего от нее добивается эта особа, девушка не понимала. По отдельным репликам Вервульфа Юнона знала, что оборотни Кобру недолюбливают. Кроме того Юни искренне считала, что вера — это вопрос, который каждый решает для себя сам, и навязывать религию народу, который и без нее прекрасно живет, как минимум неэтично. Да и как можно верить в эту холодную, высокомерную и абсолютно реальную женщину из плоти и крови, пусть даже она обладает какой-то немыслимой силой?

Неизвестно чем бы закончился этот разговор, если бы на сцене не появилось новое действующее лицо. Из-за спин мужчин выскользнула до того незамеченная золотоволосая танцовщица. Все в том же откровенном платье, все так же босая, гибкая и худощавая, она стремительно приблизилась к богине и примиряюще произнесла.