Одноглазый дом

– А если бы нарядился в робу, смешался бы с толпой, – усмехнулась Флори, окинув взглядом площадь. Общинные разбились на компании по интересам и в своих серых одеждах напоминали стайки рыбок, клюнувших на яркие поплавки аттракционов.

Дарт просиял. Слова Флори натолкнули его на мысль притвориться местным, чтобы проскользнуть мимо охраны. По крайней мере, серая роба привлекала внимание меньше, нежели красно-золотой камзол циркача. Оставалось придумать, как достать нужный костюм. Флори предложила проверить бельевые веревки у домов, а Дарт решил, что проще поймать общинного и позаимствовать одежду. Они даже не успели поспорить, как к ним подбежала Офелия. Сестра была взволнована и торопилась поделиться тем, что узнала:

– Ребята рассказали, что три года назад Община приняла нового жителя, – затараторила Офелия. – Они его побаиваются, а за глаза Факиром зовут. У него ожог на лице, и когда он…

– Проклятье! – выругался Дарт и сорвался с места. Объяснять бы он ничего не стал, поэтому сестры последовали за ним, прямиком к главному дому Общины.

Они подобрались так близко, что могли разглядеть уродливые статуи на фронтальных башнях. Это были горгульи – крылатые существа со сморщенными получеловеческими лицами, когтистыми лапами и разинутыми ртами, сквозь которые стекала дождевая вода, собираясь в большие деревянные бочки по углам здания. Дом главы служил жилищем, местом для рабочих приемов и частью общинного быта: скопленную воду использовали для полива, а на крыше сушили фрукты.

Издалека заметив троицу артистов, охранник заслонил собой дверь и рявкнул:

– Сюда нельзя!

– Мне нужно переговорить с главой, – заявил Дарт. – Прямо сейчас Общине грозит опасность.

Сложно было всерьез воспринимать слова из уст человека в цирковом гриме, и все же голос его звучал достаточно твердо, чтобы сбить охранника с толку. Он не знал, чему верить: своим глазам или ушам.

– Вас поставили охранять Общину? Так охраняйте! – рявкнул Дарт, теряя терпение.

Удивительно, но именно это заставило караульщика сдвинуться с места и проводить их на аудиенцию к главе.

Внутри дом оказался таким же унылым и аскетичным, как одежда фанатиков, с планировкой такой же запутанной, как философия здешних обитателей, ушедшая далеко от единой веры в Хранителя.

Охранник остановился у двери в конце коридора, постучал и, получив разрешение, открыл. Приемная комната главы не имела ничего общего с кабинетом, где велись дела. Если бы Рин попал сюда, то получил бы нервный срыв от беспорядка и нагромождения вещей. Комната больше походила на склад ветоши. Глава восседал в старом кресле и с лупой изучал газету. Сам он – остроплечий, с резкими чертами лица и странной неподвижностью, – напоминал сухую корягу.

– Господин, – с благоговением обратился к нему охранник, – артисты утверждают, что у них срочное дело во имя безопасности Общины.

– Нас защищает Хранитель, – наморщив лоб, сказал глава, и взгляд его бледных, выцветших глаз скользнул к ряженым гостям: – А эти здесь для того, чтобы кривляться за монеты.

Он небрежно сложил газету, точно собирался прогнать их как надоедливых мух. Дарт попытался убедить его:

– Нет, господин. Позвольте все объяснить. Угроза Общине вполне реальная и находится ближе, чем вы думаете.

– Неужели? Пока я вижу проблему только в полоумном циркаче, который возомнил о себе невесть что!

– Да послушайте! – не сдержался Дарт. – Вы приютили на своих землях лютена. Три года назад он бесследно исчез, но мог спрятаться здесь. Человек с ожогом на лице. Местная детвора зовет его Факиром. Слышали о таком?

Лицо главы вытянулось в изумленной гримасе, а бледные глаза вытаращились от злости, став похожими на рыбьи.

– Взять их! – крикнул он охраннику, и тот, как цепной пес, набросился на Флори, стоящую к нему ближе остальных.

Она среагировала молниеносно. В последнее время ей то и дело приходилось спасаться от нападения и уворачиваться от бросков. Тело уже двигалось интуитивно, зная, что и когда нужно делать: резко отклониться от удара и ударить самой, куда дотянется рука. Охранник напал со спины и получил в ответ локтем в живот. Удар получился несильным, но застал его врасплох и позволил выиграть пару секунд. Бросившись вперед, Дарт врезал караульщику в лицо так, что тот пошатнулся и неуклюже повалился на пол.

Путь был свободен. Они вихрем пронеслись по коридору и выскочили на улицу, где их поглотила веселящаяся толпа. Флори боялась за сестру и не сводила глаз с ее фигурки, мелькающей в людской гурьбе. Офелия двигалась так же ловко, напористо и смело, как мальчишки, словно наряд придавал сил и азарта. А вот одеяние самой Флори лишь мешало ей: длинная юбка путалась под ногами, затянутый корсет давил на ребра так, что дышать было тяжело.

У шатра прорицательницы слушательниц по-прежнему развлекал Дес. Очевидно, песни у него закончились, а потому в ход пошли шутливые рассказы. Он бы мог не утруждать себя, а просто светить голым торсом, небрежным жестом откидывая полы бархатного пиджака. Эффект вовлечения был бы тот же.