Одноглазый дом

Интонацией он подчеркнул слово «редкий», как и подобало вести себя тем, кому доступна роскошь, определяющая статус и состоятельность.

– В нашем случае редкость сужает круг подозреваемых. – Рин хитро ухмыльнулся и переглянулся с Дартом, отмечая, что на одной из улик господин Гленн уже попался.

– Что вы там бормочете? – спросил тот, начиная осознавать свое шаткое положение. Его настроение менялось стремительнее, чем положение маятника: от пренебрежения и раздражения до мрачной задумчивости, а затем в обратном направлении, с новым размахом.

Рин, напротив, сохранял каменное спокойствие.

– Мне известно о вашей дружбе с командиром следящих.

Гленн бросил уничижительный взгляд в сторону Деса:

– Это мой неблагодарный сынок рассказал?

– Да я родился для того, чтобы отцу было кого обвинять в своих неудачах, – хмыкнул Дес, изогнув губы в подобии улыбки. Но по глазам видно, что ему вовсе не до смеха.

Рин нахмурился, недовольный тем, что разговор свернул не туда. Он кашлянул, словно напоминая о себе, и продолжил:

– Сейчас я обеспокоен судьбой одного дома, и знаете, что меня удивило? Ваш острый интерес к нему.

– Чушь! – возразил Гленн.

– Хотите сказать, что не слышали о безлюде в квартале Опаленных? – Рин вопросительно поднял брови.

Атмосфера в кабинете накалялась и с каждой репликой домографа все сильнее стягивалась в узел напряжения. Кажется, Гленн тоже чувствовал это, а потому непроизвольно хватался за шейный платок, чтобы его ослабить.

– Молчите, если хотите. Я могу еще многое рассказать за вас. Исправьте, если мои домыслы будут в чем-то неверны. Итак. – Рин деловито сцепил руки в замок. – Полгода назад ваш друг, Освальд Тодд, возглавил расследование гибели супружеской пары, которой принадлежал дом в квартале Опаленных. Дело быстро закрыли, потому что столкнулись со странным недугом, поразившим тех, кто исследовал место происшествия. О самом доме предпочли забыть, но слух о появлении нового безлюдя вышел за пределы служебных отчетов. Тодд не стал докладывать мне о своей находке, потому что вы условились сохранить ее в секрете. Вы обнаружили брошенного, неизвестного безлюдя, лакомый кусок для тех, кто жаждет наживы. И у вас появилась навязчивая идея. Вы даже посетили столицу, чтобы воочию увидеть индустрию, созданную Ризердайном. Вероятно, там вы узнали, что начать следует с заключения ценовщика.

– И откуда же вы взялись, такой осведомленный в чужих делах?

– У меня тоже есть ресурсы, господин Гленн. Возможно, вам не видно с ваших позолоченных башен, но вы – не единственный влиятельный человек в городе.

В кабинете повисла напряженная пауза. Офелия впервые слышала, чтобы Рин кичился своим положением, но в роли властолюбивого, заносчивого богатея выглядел убедительно. Господин Гленн весь злобой изошел.

– И почему же столь влиятельный мальчик не помог друзьям разобраться с арестом вашей общей подружки? – Этим он застал Рина врасплох, и тот помедлил с ответом.

Едва на лице Гленна появилась торжествующая усмешка, в разговор вступил Дес:

– У домографа другие связи. Ему не нужно держать при себе следящего, чтобы прикрываться им.

Гленн выдал кислую гримасу, а Рин уже продолжал наседать:

– На вашем счету несколько убийств, мошенничество и захват чужого имущества… Вы и дальше будете отпираться?

– Заманили меня, сказав, что у вас интересное предложение, а в итоге устраиваете допрос, – сквозь зубы процедил Гленн.

– А вы разве не заинтересованы в том, чтобы остаться на свободе? – притворно удивился Рин. – Как вам такое предложение?

Гленн промолчал и нервно забарабанил пальцами по столешнице.

– Предлагаю отхлестать его ремнем по губам, чтобы выбить признание, – выдал Дес, раскачиваясь на стуле. – Со мной это работало. Да, папа?

И снова Гленн сделал вид, что ничего не услышал, словно считал сына пустым местом, не имеющим ни голоса, ни телесного воплощения. Продолжая сверлить взглядом Рина, он заявил:

– Я расскажу, что пожелаете, но взамен попрошу кое-что, Эверрайн. После всех разбирательств и поимки настоящего преступника безлюдь станет моим. Я готов заплатить.

– Дом не продается! – тут же воскликнула Флори.

Рин поднял руку, призывая ее к молчанию, а затем неожиданно сказал:

– Обещаю посодействовать.

Флори ахнула и даже топнула ногой от возмущения, что их имуществом распоряжаются так нагло. Офелии бы стоило поддержать сестру, но она не стала вмешиваться. Фамильный дом не принес никому счастья. В нем происходили одни лишь беды. И раз господин Гленн добровольно хотел принять их на себя, не стоило ему препятствовать.

– Надеюсь, слово домографа хоть что-то значит, – пробормотал он.

Они пожали друг другу руки, тем самым скрепив договоренность, и Рин получил от Гленна что хотел, – признание.