Одноклассники бывшими не бывают

У Наташки горели глаза. Ну да, она же мне рассказывала, что после выступления в серьезном месте, даже если оно не принесло денег, ее гораздо активнее зовут в рестораны и на корпоративы. А вот там уже платят.

— И что, иного способа, кроме как соблазнить Соболева, тебе в голову не пришло?

— Это не миллион белых роз подарить… тут усилия посерьезнее. Бывшей однокласснице он такое устраивать не будет, — Наташка откинулась на диван, расправила плечи и поддернула платье повыше, открывая бедра. Голос ее стал мягче и глуше, словно она уже вошла в режим «Соблазнение»: — А вот любовнице… Поверь, мне есть чем его удивить!

Я сидела в шоке. И не знала, что ответить. Мне бы такое никогда в голову не пришло. Но так то я — дурочка, которая верит, что все должно быть по любви. У других-то получается как-то вытрясать шубы и бриллианты. По крайней мере, ходят такие слухи.

А Наташка меня добила:

— Ты же сама рассказывала, что тебе мужики только для секса и на время. Не хочешь моего жеребца, просто так отдай. По дружбе. Мне правда очень нужно, а тебе так, поиграть.

Возразить мне было нечего.

Именно такой образ я усиленно создавала. И теперь попалась в ловушку.

Если доигрывать роль до конца, то самое время сказать вспомнить старую шутку про то, что мама учила меня отдавать старые игрушки тем, кому повезло меньше.

Я ведь уже убедилась, что в этой роли стервозной звезды мне везет гораздо больше, чем старой Рите с романтическими вздохами.

Но все-таки что-то смущало.

Наташка приняла мое молчание за почти свершившееся согласие и решила додавить:

— Давай, ты к нему подойдешь и скажешь что-нибудь такое, остренькое, как ты умеешь? Знаешь, про то, что в нашем возрасте гораздо интереснее смотрятся мужчины помоложе или что-нибудь в этом духе. Чтобы его заело. А потом добавишь, что я его зачем-то искала и жду на лестнице. Он захочет отомстить, пойдет ко мне — и попадется! А? Рит?

******

На обратном пути мы наткнулись на Рикиту с Ковалем. Он нас не заметил, затаскивая Таньку в какой-то узкий коридорчик, не переставая исступленно целовать ее в шею. Она обернулась, заметила нас и прижала палец к губам.

Что Рикита творит, я не понимала, но у меня были свои проблемы. Все взрослые люди, сами разберутся.

Нас с Наташкой, растерявшихся в общем зале — а где наши-то? — тут же поймали официанты и направили, куда нужно.

Пока мы выясняли отношения, дорогие бывшие одноклассники обустроились с редким комфортом. В приватном зале стоял один длинный стол, вокруг которого все и расположились на уютных диванчиках. Накрыт он был побогаче школьного банкета: приличный алкоголь, разнообразные закуски, включая всякую санкционную запрещенку и даже что-то горячее. Страшно проголодавшиеся за время утомительного катания в лимузине парни уже наворачивали запеченное мясо и морепродукты с гриля, девочки пока ограничивались сырами.

Я задумалась о том, что очень уж у Ильи все гладко на словах, но как бы он объяснил все это французское шампанское и лангустинов? Объедки с других банкетов принесли?

Кстати, Соболева нигде видно не было.

Наташка тоже оглядывалась в его поисках, но — увы.

Я пока села на свободное место, положила себе на тарелку разных тарталеток и не успела задуматься о том, чего бы выпить, как устроившийся неподалеку Протасов приподнялся и галантно, хотя и покряхтывая, наполнил мой бокал шампанским.

— Спасибо, — я вяло улыбнулась.

— Давай еще разок за встречу! — предложил он, пытаясь дотянуться своим коньячным бокалом.

— Да неделю назад уже за это выпили раз десять, — проворчала я, все-таки чокаясь и отпивая. Пузырьки в искрящейся жидкости взвихрились рождественскими огоньками.

Почему шампанское веселое, а я нет?

Потому что у меня внезапно морально-этическая проблема на пустом месте.

— Эх, Рита-Рита, Маргарита, Маргаритка… — Протасов развалился на диванчике, не обращая никакого внимания на то, что пузо переваливается через ремень брюк и посмотрел на меня масляным взглядом. — Почему я, почему я не ковбой? А, Маргаритка? Не хочешь на брудершафт?

— Тебя что, заморозили в девяностом и только сейчас выпустили? — скривилась я. — Тоже мне, Капитан Америка!

— Ну что ты такая колючая, Ритка? Тебе же уже не тринадцать, хорош юношеский максимализм гнать.

Он пересел на мой диванчик и тут же занял две трети от него. Ну блин. Если это то, о чем говорил Ангел — оценили и повлюблялись, то я, пожалуй, обойдусь, спасибочки.

— Ну что, отбила у тебя Наташка твоего Соболева? — вдруг взял он быка за рога.

— Что значит — моего? — почти спокойно спросила я, и с почти невозмутимым видом откусила от тарталетки. Когда мы с Соболевым туда-сюда шлялись, он с Рикитой дурью маялся, заметить искры между нами не мог.

— Ты же по нему сохла в старших классах, все знали! — ухмыльнулся он.

Я быстро отпила шампанского, чтобы проглотить внезапно застрявший в горле кусок тарталетки. Почему их всегда делают такими сухими?

— Что значит — все? — спросила осипшим голосом и сделала еще глоток. Соболев тоже знал?