Однополчане

3-му артиллерийскому корпусу была поставлена задача — поддерживать огнем действия 30-го гвардейского стрелкового корпуса генерала Н. П. Симоняка. На подготовку операции давалось весьма мало времени. Из-за отсутствия достаточных разведданных артиллерийский огонь приходилось готовить главным образом по переднему краю и ближайшей глубине обороны противника.

8 февраля части 18-й артиллерийской дивизии, совершив тяжелый марш, заняли боевой порядок перед плацдармом врага и приступили к разведке и планированию огня. 1220-й и 1300-й полки составили контрминометные подгруппы дивизий первого эшелона, а 1229-й полк был моим подручным полком. Его огнем я мог маневрировать в полосе всего 30-го корпуса и, в первую очередь, подавлять многоствольные минометы противника.

Нашим артиллеристам пришлось встретиться с непредвиденными трудностями. Одна из них — привязка боевых порядков на освобожденной территории. Дело в том, что при отступлении противник уничтожил все геодезические пункты и опорные точки, и наши геодезические отряды не могли дать нам каталоги опорных точек для развертывания артиллерийской сети. Координаты приходилось снимать с карт 1926–1929 годов, которые часто не соответствовали действительности.

Создавшееся положение заставляло искать новые методы организации топографической подготовки позиционных районов артиллерии. Каждое вычислительное отделение начинало свою работу от контурных точек на карте: перекрестков дорог, мостов, отдельных строений, которые были бы общими для всего дивизиона. Уточнением этих точек на местности занимались командиры топовзводов бригады и вычислительные отделения дивизионов и полков. Привязка боевых порядков бригады на полной топографической основе была осуществлена несколько позднее топографическим взводом 625-го отдельного разведывательного дивизиона.

Досталось же нашим топографам в те дни! По пояс в снегу, на сильном морозе и пронизывающем до костей ледяном ветру, нагруженные тяжелыми приборами, они самоотверженно трудились под огнем врага.

9 февраля топовычислительному взводу 122.0-го полка, которым командовал старший лейтенант П. Я. Козик, было приказано «привязать» несколько пунктов сопряженного наблюдения дивизиона. Едва топографы начали работу в боевых порядках наших стрелковых подразделений, как им предложили удалиться: они демаскировали наблюдательные пункты и огневые точки в первой траншее. Требование пехотинцев было справедливым. Оставалось одно — выдвинуться в нейтральную зону и сделать привязку там, в каких-нибудь двухстах метрах от переднего края противника.

Находясь на НП командира полка, я видел завершение этой работы. На выбранную для привязки безымянную высотку старший лейтенант Козик послал двух человек: командира топографического отделения сержанта Ощепкова и воспитанника полка Мишу (фамилию его, к сожалению, не помню). Ползком пробрались они к высотке. Залегли. Но едва топографы подняли над головой окуляры стереотрубы, как по ним застрочил вражеский пулемет. Окуляры исчезли в снегу. Долгое время никаких признаков жизни бойцы не подавали. «Потеряли ребят», — с болью в сердце подумали мы. Но вот из снега вновь показалась стереотруба. Так повторялось несколько раз. Пользуясь каждым мгновением, Огцепков и Миша осуществляли привязку.

Враг начал обстреливать топографов минами, но и это не испугало их. Они возвратились только тогда, когда закончили работу. За храбрость и находчивость я объявил им благодарность и попросил подполковника Смирнова представить мне материал к их награждению.

— Миша у нас молодец, — сказал Ощепков, осторожно поправляя повязку: он был легко ранен осколком мины в плечо. — Помогал мне, как настоящий боец. Миша смущенно отвел глаза.

— Он, товарищ полковник, — продолжал Ощепков, — действует по правилу: «Хочешь победить на войне, работай вдвойне!»

Мише не было и пятнадцати, когда он был зачислен к нам в топографы. До этого Миша не имел никакого представления о своей будущей работе. Однако он с таким рвением взялся за учебу, что очень скоро научился обращаться с буссолью, теодолитом, стереотрубой и перископом. Под наблюдением товарищей и, конечно, с их помощью научился быстро читать карту, рисовать схемы, производить расчеты. Его вычисления всегда отличались предельной точностью.

Наравне с остальными бойцами-топографами, которые были намного старше его и крепче физически, Миша целыми днями перетаскивал тяжелые топографические приборы, категорически отказываясь от чьей-либо помощи. «Хочу быть сильным!» — заявлял он. И своего добился. Помню, пришел к нам худощавым, тщедушным мальчишкой, а стал сильным, ловким, выносливым пареньком.

Благодаря стараниям топографов, их умению и оперативности огонь нашей артиллерии был подготовлен на полной топографической основе. Почти все цели врага были засечены. Об этом я доложил командующему артиллерией корпуса полковнику И. О. Морозову.