Одноразовые люди

Если мы и не принимаем участие в рабстве косвенным образом через инвестирование, то почти наверняка участвуем в нем через потребление. Произведенные рабами продукты и услуги вливаются в общемировой рынок, образуя небольшую, но значимую часть того, что мы покупаем. Но объем нашего потребления превосходит нашу способность осуществлять ответственный выбор. У нас нет времени обратить внимание на условия жизни тех людей, которые производят все то, что мы покупаем. А если мы хотим задаться этими вопросами, то как это сделать? Должен ли местный магазин быть ответственен за исследование трудовых отношений в мире или только за обеспечение вас самой лучшей едой по самой дешевой цене? Нам следует также подумать, а что делать, когда мы получим ответы, которые нам не понравятся. Например, гаитянские мужчины, женщины, дети закабалены в Доминиканской республике для сбора сахарного тростника, сахар экспортируется в Соединенные Штаты и другие страны. Должны ли мы перестать есть шоколад и пить безалкогольные напитки до тех пор, пока не будем уверены, что рабский труд никак не используется в их производстве? Готовы ли мы платить по $5 за шоколадный батончик, если это необходимо для гарантии того, что те, кто его изготовляет, не закабалены и получают достойную плату за труд? Когда мы сможем разработать план исследования рынка с целью обнаружения, где и как товары, сделанные рабами, входят в нашу жизнь, встанет большой вопрос: сколько мы готовы платить за то, чтобы рабство исчезло?

Класть деньги в рот

Давайте будем реалистами: большинство людей готовы кое-что заплатить за то, чтобы рабство было остановлено, но они не готовы на большие жертвы. Хорошо то, что если достаточно много людей так думают, то небольших пожертвований будет достаточно. В настоящее время в рабстве находится примерно 27 миллионов человек: хотя число, безусловно, велико, но если мы будем рассматривать страну за страной, то проблема упрощается. Кроме того, не нужно никакого чуда, все, что требуется — выполнение существующих законов и соглашений, принятие некоторых новых законов и обеспечение помощи, которая позволит этим людям и их семьям встать на ноги. Осуществить это будет нелегко. Для местных работников и исследователей противостояние сильным и жестоким рабодержателям представляет собой пугающую перспективу. Но мы должны помнить, что насилие — инструмент, а не цель рабства. Рабодержатели будут всеми методами защищать свой прибыльный бизнес, но они откажутся и от рабов, и от бизнеса, если он перестанет приносить прибыль. Оказание давления на доходы — вот основная стратегия, которой следует придерживаться, чтобы остановить рабство.

Уже существуют пилотные программы, показывающие эффективность этой стратегии. Одна из хозяйственных отраслей Индии, активно эксплуатирующая детский рабский труд, это производство паласов и ковров. Если у вас лежит восточный ковер на полу, то более чем вероятно, что он соткан детьми-рабами. На протяжении многих лет энтузиасты в Индии пытались освободить и адаптировать к свободной жизни закабаленных работников, но лишь с частичным успехом. Несколько лет назад была начата кампания «Ковровая метка» с целью оказания давления не на производителей ковров, а на тех, кто их покупает. Работая в маленьком офисе, ограниченные в средствах, активисты кампании предлагали людям обращать внимание на небольшую метку, поставленную на сделанном вручную ковре, гарантирующую, что он не был сделан рабами. Чтобы иметь эту метку, производители должны были принять всего три предложения: не эксплуатировать детский труд, сотрудничать с независимыми наблюдателями и отчислять 1 % от оптовой стоимости ковра в фонд социального обеспечения работающих детей. Специальные усилия были направлены на создание хорошо обученной команды наблюдения, которая бы обнаруживала фальшивые метки, всесторонне знала бы производство ковров и не была бы подкуплена. На сегодняшний день правительства Германии, США и Канады признали «ковровую метку». Крупнейшие в мире компании заказов товаров по почте, такие как Otto Versand Group, а также основные торговцы коврами в США, Германии и Голландии сейчас импортируют только ковры с меткой. В Европе рынок ковров, «свободных от рабства», составляет 30 % и продолжает расти. Конечно, впереди еще много работы: британские розничные торговцы, включая Liberty and Selfridges, отказались закупать ковры с меткой, а южная и восточная Европа только начинает знакомиться с «ковровой меткой», однако «ковровая метка» продолжает набирать силу.