Одолей меня

Притягивает меня еще ближе, так, что его подбородок оказывается у меня на макушке; лицом я утыкаюсь в его шею, и дышу прямо в него, руками глажу его сильные, четко очерченные мышцы рук. Все в нем такое необузданное. Мощное. Есть что-то в его сердце, дикое и пугающее, однако это заставляет меня любить его еще больше. Я скольжу пальцем по его плечу, по изгибу его спины. Он чуть шевелится и зарывается лицом в мои волосы, я чувствую его дыхание.

– Не уходи, – тихонько просит он.

– Что? – Я вздрагиваю от удивления. Приподнимаю голову, осторожно целую его в шею. – Аарон, – шепчу я. – Я никуда не ухожу.

– Вот и хорошо, – вздыхает он.

Я улыбаюсь.

– Но нам придется встать. Мы должны идти на ужин. Все будут нас ждать.

Он чуть дергает головой. Неодобрительно хмыкает.

– Но…

– Нет. – Он ловко помогает мне повернуться на другой бок. Грудью прижимается к моей спине и снова крепко-крепко меня обнимает. Тихим, хриплым от страсти голосом произносит: – Позволь мне наслаждаться тобой, любимая. Ты такая хорошая.

И я сдаюсь. Таю в его руках.

Такие моменты я люблю больше всего. Тихое удовлетворение. Уютное спокойствие. Люблю ощущать тяжесть, тепло его обнаженного тела. Никогда прежде я не чувствовала такую близость к нему, как сейчас, когда между нами нет никаких преград.

Он нежно целует меня в висок. Умудряется прижать меня к себе еще ближе. И шепчет, щекоча, прямо мне в ухо:

– Кенджи сказал, что я обязан подарить тебе кольцо.

Я, смущенная, замираю. Потом разворачиваюсь и говорю:

– Что ты имеешь в виду?

Уорнер осторожно укладывает меня обратно. Утыкается подбородком мне в плечо. Его рука скользит вниз по моей руке, по изгибу бедра. Он нежно целует меня в шею раз, другой.

– Я не очень-то в этом хорош, любимая, и надеюсь, ты простишь меня, но я не знаю, как еще это сделать. – Пауза. – А если не сделаю, то мне конец.

Мое тело каменеет, сердце бешено стучит.

– Аарон, – шепчу я, затаив дыхание, – о чем ты говоришь?

Он не отвечает.

Я снова разворачиваюсь, и на этот раз он меня не останавливает. У него блестят глаза, огонь страсти обжигает, я замечаю, как дергается его кадык. У него на щеке прыгает жилка.

– Выходи за меня замуж, – шепчет он.

Я, веря и не веря своим ушам, смотрю на него, мне трудно дышать; сомнение и радость, столкнувшись во мне, породили бурю эмоций, от которой у меня кружится голова. И выражение его глаз – в них надежда и страх – едва не убивает меня.

У меня текут слезы.

Я закрываю ладонями лицо, но всхлип удержать не могу.

Он нежно отводит мои ладони от лица.

– Элла? – чуть слышно зовет.

Я обнимаю его за шею, плачу и плачу. Он спрашивает, немного нервничая:

– Милая, скажи, мне надо знать, это – «да» или «нет»…

– «Да». – Я почти кричу от волнения. – «Да». «Да» всему, что связано с тобой. «Да», всегда рядом с тобой. «Да».

Уорнер

Это и есть радость?

Я чуть не умер.

– Аарон?

– Да, любимая?

Она берет мое лицо в ладони и целует, целует так сильно и страстно, что мое сердце начинает бешено стучать, а с разума спадают оковы.

– Элла, – произношу я. – Будь моей женой.

Она опять меня целует, у нее опять катятся слезы, и внезапно я себя не узнаю. Не узнаю руки, тело, сердце. Я обновился. Стал другим.

– Я люблю тебя, – шепчет она, губами касаясь моих губ. – Очень-очень.

– Ты любишь меня после всего. Чудо какое-то!

Она, улыбаясь, качает головой, гладит меня по щеке.

– Какой ты смешной. Любить тебя так просто.

Даже не знаю, что сказать. Что ответить.

Ответа она, кажется, и не ждет.

Я тянусь к ней, опять целую ее, вдыхаю ее запах, мысли уносятся далеко-далеко, я грежу о будущем, нашем с ней будущем. Нежно привлекаю ее к себе на колени, и она, забравшись на меня, устраивается сверху, плотно-плотно прильнув ко мне всем телом, прижавшись щекой к моей груди. Я обхватываю ее руками, ладонью глажу по спине. Кожей чувствую ее легкое дыхание, ее ресницы при каждом взмахе щекочут мне грудь. Все! Я никогда-никогда не покину эту кровать.

Между нами устанавливается чудесное уютное молчание.

– Ты просил меня выйти за тебя замуж, – тихонько напоминает она.

– Да.

– Ух ты.

Я улыбаюсь, невыразимая радость наполняет сердце. В эти дни я едва себя узнаю. Не припомню, когда в последний раз я столько улыбался. Даже не знаю, как это назвать.

Счастье.

Будто мое тело подхватило течение и несет куда-то прочь от меня.

Я легонько касаюсь ее волос. Пропускаю между пальцев мягкие шелковистые пряди. Потом поднимаюсь и сажусь в кровати, она тоже садится и, смущаясь, краснеет от моего пристального взгляда, когда я как завороженный любуюсь ею. У нее большие яркие глаза. Пухлые розовые губы. Она безупречная, идеальная, здесь, в моих объятиях, прекрасная в своей наготе.

Я прижимаюсь лбом к изгибу ее плеча, губами слегка касаюсь ее кожи.

– Я люблю тебя, Элла, – шепчу я. – Я буду любить тебя до конца жизни. Я дарю тебе свое сердце. Пожалуйста, не возвращай его мне.

Она не говорит ничего целую вечность.

Наконец чуть шевелится, рукой касается моего лица.

– Аарон, – шепчет она, – посмотри на меня.

Я отрицательно машу головой.

– Аарон.