Одурманивание Маньчжурии. Алкоголь, опиум и культура в Северо-Восточном Китае

Монополия была запущена с большой помпой и преподносилась как краеугольный камень проекта Японии по привнесению в Восточную Азию современности и демонстрация благих намерений Маньчжоу-го. В соответствии с общегосударственной политикой рекреационное потребление опиума порицалось. В частности, осуждение наркомании было давней традицией в «Шэнцзин шибао», крупнейшей региональной газете на китайском языке. Рана Миттер отмечает, что, несмотря на все попытки официальных властей контролировать СМИ, «Шэнцзин шибао» «ни в коей мере не была грубым инструментом пропаганды во время присутствия японцев в регионе» [Mitter 2003: 156]. Материалы об использовании наркотиков и бывших наркоманах, которые были направлены на информирование общественности об опасности опиатов, регулярно соседствовали в заголовках с ведущими новостями. Среди самых репрезентативных сюжетов были «Послание одурманенного» и «Дискуссия о запрете опиума» [Ah 1941: 5; Yue 1941: 5]. В материалах постоянно прослеживается критика несоблюдения законов частными лицами и лицензированными предприятиями, задействованными в торговле интоксикантами. Целеустремлённое просвещение публики о цене, которую приходится платить за наркоманию, указывает на искренность придерживавшихся антиопиумных позиций реформаторов, которые требовали проводить агрессивную политику по ликвидации наркотиков и преодолению страданий среди народных масс. Многие лица настаивали на необходимости обеспечивать наркозависимых заботой. Так, премьер Маньчжоу-го Чжэн Сяосюй (1860–1938 гг.) указывал, что «наложение запрета [на опиум] при отсутствии лечения для наркоманов [походит на] возведение дамбы в нижнем течении без укрепления истоков реки» [Jennings 1997: 82]. В 1939 г. Т. Накасима заявлял, что те, кто выступал за немедленный запрет опиума, «лишь публично демонстрировали свое непонимание сути проблемы» [Nagashima 1939: 18]. Однако борцы против опиума, как мужчины, так и женщины, вели неравный бой против давно устоявшихся традиций потребления опиума, противостояния со стороны народных масс и официальных лиц, нехватки ресурсов и, скорее всего, самого важного фактора – алчности, которая формировала развитие отрасли по производству интоксикантов.

В Маньчжоу-го сформировались условия, в которых официальные лица, призванные исполнять закон «Об опиуме», способствовали торговле опиатами. Кэтрин Мейер демонстрирует, как чиновники «применяли риторику контроля над опиумом для ликвидации независимых конкурентов, а не для отказа от потребления опиума» [Meyer 1995: 197]. Японские химики, оптовые торговцы и импортеры обычно находились на вершине отрасли, в то время как в низовых розничных магазинах и опиумных притонах работали корейцы или китайцы. Ссылаясь на исследование Эгути Кэйити, Мириам Кингсберг указывает, что «до 90 % живших в городах Маньчжурии корейцев – около 600 тысяч человек – были торговцами опиумом» [Kingsberg 2009: 207]. Производство героина и морфина взяли под контроль Кэмпэйтай[100] (военная полиция) и Служба специального назначения (армейская разведка), которые вывели из региона последние европейские предприятия. Местные частные производители героина были вынуждены идти на сговор с вооруженными силами [Meyer 1995: 197]. В 1933 г. японский генерал Доихара Кэндзи (1883–1948 гг.), известный как Лоуренс Маньчжурский[101], заявил, что успех Японии в Маньчжурии принесли прибыльная торговля опиумом, оружием и женщинами [Yin 2008]. Агрессивные меры японцев по взятию под свой контроль промышленности при параллельном осуждении в СМИ рекреационного потребления опиатов столь сильно заклеймили наркоманов, что попытки их выявления и лицензирования провалились. К 1935 г. было официально зарегистрировано лишь 217 060 наркозависимых [Jennings 1997: 84]. Официальные лица признали, что те с неохотой шли на лицензирование, боясь, что их обложат налогами, принудят к труду или применят к ним иные наказания [Manchukuo 1941: 722]. Несмотря на широкое освещение повестки дня Монополии, на всей отрасли лежала тяжелая тень подозрений в отношении осуществления противозаконной наркоторговли и неоднозначного правоприменения.

Илл. 2. Церемония под руководством министра иностранных дел Се Цзеши (третий слева в заднем ряду) при участии премьер-министра Чжэн Сяосюя (второй слева в заднем ряду). Источник: Предоставлено Associated Press