Одушевленный ландшафт. Сборник статей

Удивительно, но эт у же мыс ль мы на ходим у митрополита Антония Сурожского: «Можно сказать, что вечерня… построена как драма, как великие древнегреческие трагедии, где есть действующие лица, которые через слово и движение передают ситуацию, есть хор, который отвечает и выражает свою реакцию, вернее, подсказывает, как следует понимать происходящее и правильно на него отозваться. И, кроме того, поскольку все происходит в амфитеатре, который своей формой, окружностью охватывает всех, то присутствующие — не зрители, они связаны с местом, где все происходит, посредством хора. Такое переживание может в лучшем случае создать современный театр — будто ты сам проходишь через представляемое действие и выходишь из него, обогащенный новым, конкретным опытом» [Антоний, митрополит Сурожский 2011, с. 14]. Именно такой опыт преображения, преобразования переживаний и является смысловым и художественным горизонтом событий фестиваля «Терпсихора в Тавриде».

Этот фестиваль искусств можно назвать «ландшафтным»: Херсонес выступает настоящим действующим лицом происходящих событий — танцев на берегу моря, художественных выставок, мозаичных и музыкальных мастер-классов, спектаклей в античном театре… «Этот древний город, стоящий на берегу моря, воспринимается как единое храмовое пространство под открытым небом. Тысячелетиями освященное место, буквально пропитанное культурой, позволяет почувствовать свою связь с историей и традицией, действенно ощутить присутствие древних символов в своей жизни, в своем внутреннем мире» [Айламазьян 2017, с. 105]. Пульс, «сердцебиение» фестиваля передает видеозарисовка участницы студии музыкального движения «Гептахор» Екатерины Андреевой [Андреева 2019].

* * *

По ходу движения мысли мы вышли за пределы античного театра как архитектурного пространства в окружающий его ландшафт. В связи с этим хочется сказать о древнем Херсонесе не просто как об историко-археологическом музее-заповеднике, но как об эстетическом и жизненном феномене. Его значение как памятника истории — как светской, так и церковной — трудно переоценить [Крымский Херсонес 2003; Беляев 2015]. Но есть еще другой пласт смыслов.

Обратимся к аналогии. Отец Павел Флоренский говорит о Свято-Троицкой Сергиевой лавре как о «целостном художественно-историческом и единственном в своем роде мировом памятнике, требующем бесконечного внимания и бесконечной бережности к себе. Лавра, в порядке культурном и художественном рассматриваемая, должна, как единое целое, быть сплошным „музеем“, не лишаясь ни одной капли драгоценной влаги культуры, здесь так стильно, в самом разностилии эпох, собиравшейся в течение московского и петербургского периодов нашей истории… Во сколько же раз более внимательным должно быть государство к этому зародышу и центру нашей истории, нашей культуры, научной и художественной?» [Флоренский 1985, с. 54]. С поправкой на конкретно-исторические факты, эти слова с полным правом могут быть отнесены и к Херсонесу.

Как эстетический феномен, Херсонес — это также вся совокупность воспринимаемых нами условий: воздушное пространство, пронизанное солеными ветрами и запахами степных трав, это открытый горизонт, скалистый берег, колокольный звон и крики чаек, говор моря, естественный свет (Солнце — днем, Луна и мерцание звезд — ночью), и, конечно, сами древние руины и старинные храмы, их история и загадка… П. А. Флоренский так пишет об источнике Ютурны, из которого Диоскуры поили своих коней: «Не жизненный ли фон этих камней, не функциональное ли их созерцание волнует и возвышает душу?» [Флоренский 1985, с. 45].

А вот как рассказывает о своем опыте встречи с Херсонесом писатель и религиовед Е. Н. Андреева: «Особенный запах древней пыли, створки устриц, съеденных две тысячи лет назад, рассказывали мне больше, чем учебники. Кто был в Херсонесе, тот видел и Афины, и Рим, и Византию. Я как-то почувствовала, что люди, которые здесь жили, — мои предки. Те, кто нападали из степи и оставляли каменные наконечники стрел. И те, кто приплывали в бухту на гребных судах. И те, кто сидели в театре на каменных скамьях. И те, кто молились в храме, построенном прямо на ступенях этого театра» [Андреева 2016, с. 105].

Херсонес сегодня — это и древний город с двухтысячелетней историей, историко-археологический и архитектурный памятник, внесенный в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО, это и действующие православные храмы на мес те бывшег о здесь Князь-Владимирского монастыря, и современный музей-заповедник, и место проведения культурных событий (выставок, концертов, спектаклей). Иными словами, это сложноорганизованный живой организм, произведение жизни и творчества многих и многих поколений людей.