Офис. Нерассказанная история величайшего ситкома 2000-х

– Мы решили, что на следующий день Джон пойдет смотреть с коллегами отснятый материал и невзначай бросит: «Знаете, что? Я тут в парике. Выглядит как обычно». Но он этого не сделал. Все пошло не по плану. Джон просто исчез после съемок сцены с волейболом, и я услышала, что он поехал назад на площадку. Я запрыгнула в машину, не переставая повторять: «О господи! О господи! Что он собрался делать?» Так что я последовала за ним. Помню, как бежала вверх по лестнице, потому что комнаты сценаристов были на самом верху. Я прошла через холл, и мое сердце выпрыгивало из груди. Я продолжала думать: «Господи, господи, что происходит?» Когда я вошла в комнату, Грег Дэниелс сидел за столом. Я посмотрела на Джона – он был без парика. Парик лежал на столе Грега. Потом Джон рассказал мне, как Грег сказал ему: «Джон, я узнаю, если это будет парик. Это невозможно подделать». В этот момент он стоял в парике прямо перед ним. Джон воскликнул: «Правда? Не уверен!» – и сорвал с себя парик. Тогда Грег сказал: «Твоя взяла, я разрешаю тебе носить этот парик». Когда я вошла, Грег сказал: «А вам не занимать дерзости, ребята». Где-то минуту я всерьез думала, что меня сейчас уволят.

Примерно два года спустя Эду Хелмсу предложили одну из главных ролей в фильме «Мальчишник в Вегасе».

Рэнди Кордрэй:

– Фильм снимали в Лас-Вегасе. Грег Дэниелс считал, что когда наши актеры снимаются в других проектах, то это только на пользу «Офису», потому что это привлекает дополнительное внимание к шоу. Я месяца два вел переговоры об этом с менеджментом Эда Хелмса. В итоге закончилось тем, что фактически весь октябрь и ноябрь того года Эд Хелмс был с нами только по вторникам, средам и четвергам. В пятницу его отправляли самолетом в Вегас, а в понедельник он возвращался к нам ночным рейсом. Это вызвало огромное количество проблем с расписанием, потому что на вторники, среды и четверги приходилось планировать не только сцены Энди, но и все сцены других актеров с участием Энди, так что нужно было все время сверять календари и проверять, не возникает ли где-то конфликтов. Планировать шоу стало бесконечно сложнее, и я не могу сказать, что это не повлияло на график других людей.

Но одно дело – делать такие допущения для Стива Карелла, и совсем другое – для Эда Хелмса, который присоединился к актерскому составу только в третьем сезоне и был тринадцатым в вызывном листе.

Рэнди Кордрэй:

– Возникали конфликты, потому что другие актеры говорили мне: «Стоп, почему я не могу взять выходной? Мне нужно сделать такой-то проект». И мне приходилось отвечать: «Мне очень жаль, но Эд Хелмс будет у нас только в этот день. У тебя сцена с Эдом Хелмсом, и мы должны снимать именно в этот день». Они отвечали: «Но Эд Хелмс тринадцатый в вызывном листе, я выше его». Хочу отметить, что подобные ссоры случались у нас нечасто, но иногда они возникали, и тогда случались проблемы с графиком. От этого ничего не пострадало, но история с Эдом открыла ящик Пандоры для следующих сезонов. Когда актеры хотели принять участие в каком-то проекте, они говорили: «Послушай, ты смог сделать это для Эда Хелмса. Ты должен организовать это и для меня». И это был сильный аргумент. Мне было непросто что-то возразить.

Глава 21 Шестой сезон («Мы деградируем? Это не должно быть таким фарсом»)

Шестой сезон был временем больших перемен в компании «Дандер Миффлин». Джим и Пэм наконец поженились, Джима и Дэррила повысили, сама фирма едва не обанкротилась, но ее приобрел «Сейбер» – предприятие по продаже бумаг и принтеров, базирующееся во Флориде. Пэм родила дочь, которую назвали Сесилия. В этом сезоне новая секретарша Эрин Хэннон, которую сыграла Элли Кемпер, присоединилась к основному составу персонажей после нескольких появлений в конце предыдущего сезона.

Элли Кемпер (Эрин Хэннон, 5–9-й сезоны):

– Я прожила почти семь лет в Нью-Йорке (после окончания Принстона), и можно сказать, что мне повезло, когда я попала в череду рекламных роликов. Кроме того, я много играла в комедиях в театре импровизации и там отрабатывала три-четыре спектакля в неделю – лучшая школа, которую только можно вообразить.