Офис. Нерассказанная история величайшего ситкома 2000-х

– Во время моего участия в проекте (пятый, шестой, седьмой и восьмой сезоны) у нас было примерно пятнадцать сценаристов, занимающих три комнаты, и мы унаследовали формат генерации идей Грега Дэниелса. Мы тоже фиксировали идеи на карточках, которые вывешивались на стены общей комнаты сценаристов, если они были стоящими, по версии Пола и Дженнифер. Еще у нас был процесс под названием «налет», когда сценаристы запирались в своих офисах на час или на два и генерировали максимум идей на заданную тему. Например, в моих заметках остались такие темы: «Преграды для отношений Эрин и Энди», «Способы, которые используют Энди и Келли, чтобы свергнуть Гейба» и тому подобное. Мы возвращались, накидав максимум идей по этим темам, читали их вслух и помещали на стену самые перспективные. Из них мы отбирали несколько идей, которые передвигали ближе к раскадровкам. На стенах происходила очень серьезная сортировка. Пока сценаристы голосовали за карточки и выбирали победителей, уже было сложно вспомнить, кто именно что именно предлагал, если учесть, сколько всего дублировалось и случайно предлагалось по несколько раз. Точно так же потом истории делились между группами сценаристов по пять-шесть человек, и они прорабатывали сюжетные повороты. После этого мы собирались в одной комнате и презентовались.

Дженнифер Челотта:

– Многое из того, что происходило в комнате сценаристов, напоминало импровизацию, где ты мыслишь в духе: «Неплохо, а еще?..» Хотелось оставаться максимально открытым ко всему и находить все возможные варианты. Грег называл это «голубое небо». Приведу пример: «У Майкла все плохо с финансами, и он ведет себя в этой ситуации как четырнадцатилетний мальчик, потому что эмоционально он именно на этом уровне. Как он будет с этим справляться? Что он будет делать в подобной ситуации?» Иногда хочется просто взять первую попавшуюся хорошую идею и использовать ее, но мы тратили очень много времени, чтобы отыскать лучшую версию, чего бы это ни касалось. Мы отправляли людей подумать и давали им напутствие: «Оставайся в зоне голубого неба. Не ограничивай себя. Как может повести себя такой человек в такой ситуации?» И регулярно после такого у нас рождалось что-то прекрасное, потому что пять сценаристов на протяжении часа думали лишь над одним вопросом.

Аарон Шуар:

– Это происходило в комнате разработки сюжета, которую курировала Дженнифер Челотта. На пробковой доске висели пятьдесят карточек с сюжетными поворотами, разложенными на трехактную структуру, Дженнифер с прищуром смотрела на стену и говорила: «Ну давай, история, покажись». Мне нравилась эта ее идея, что история – живая и витает где-то в воздухе: в этом случае было сложно приписывать конкретные идеи конкретным сценаристам, все выглядело как бы частью замысла.

Дженнифер Челотта:

– Существуют курсы и книги, посвященные созданию историй, и я с ними согласна: у большинства историй есть что-то общее. Но в то же время в конкретных историях, вероятно, присутствует своя магия, и ее невозможно измерить или объяснить. Бывает момент, когда тебе удается ухватить эту историю и ты знаешь: вот оно! И наоборот: ты всегда понимаешь, когда у тебя ничего не выходит. В «Офисе» мы старались каждый раз рассказывать новую историю – либо такую, которую мы не видели раньше, либо знакомую, но иначе, под другим углом, с другими персонажами. Бывает невероятно обидно, когда ты работаешь над историей и тебе кажется, что она складывается, но потом понимаешь, что нет, это не то. Зато и ощущение, когда ты чувствуешь, что история наконец получилась, ни с чем не сравнится.

Джастин Спитцер:

– Помню, однажды у нас были тонны карточек с разными идеями для сюжета, много разных кусочков. Грег сидел перед ними. Это был такой момент в сезоне, когда он уже выгорел. Он смотрел на все эти идеи и повторял: «У нас недостаточно идей. Нам нужны хорошие карточки. Нам нужны хорошие идеи». И, не останавливаясь, продолжил: «Их просто слишком много. Здесь слишком много идей. Слишком много карточек». Мы сказали: «Ты говоришь взаимоисключающие вещи». Он попытался объяснить: «Нам нужно меньше плохих карточек. Нам просто нужно больше хороших». Потом у него появилась идея посмотреть на вещи в трехмерном измерении, и он взял бумажные стаканчики, проделал в них дырки карандашом и приклеил некотороые карточки к ним, чтобы создать глубину в организации карточного пространства. Некоторые из них просто упали со стены, но за этим было увлекательно наблюдать, потому что в конце концов он все равно нашел выход.

Оуэн Элликсон: