Офисные крысы

Возможно, это была безобидная привычка, но она меня доставала. Как-то раз, спустя несколько месяцев после того, как мы перестали спать вместе, я упомянул в разговоре о том, как мы ужинали вдвоем в одном ресторане. Она стала горячо отрицать, что такое когда-либо происходило. А я с жаром доказывал, что это было на самом деле, и перечислил ей все, что она заказала в тот вечер; только тогда она вспомнила это и признала, что мы действительно ужинали там один раз.

Через несколько дней я припомнил ей, что она недавно отказывалась признаться, что мы там ели. И она ответила, что такого никогда не было.

С ней очень сложно.

А вот лишь несколько вещей, КОТОРЫЕ НИКОГДА НЕ ПРОИСХОДИЛИ, НИКОГДА НЕ ОЗВУЧИВАЛИСЬ, НО КОТОРЫЕ, ПО УТВЕРЖДЕНИЮ МАРДЖОРИ, СЛУЧАЛИСЬ И БЫЛИ ВЫСКАЗАНЫ:

1. Я ПЛАНИРОВАЛ НАЧАТЬ ВЫПУСКАТЬ СВОЙ СОБСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ, ЭТАКИЙ КЛОН ЖУРНАЛА «БОЙ».

2. ПОСЛЕ КОЛЛЕДЖА Я БРАЛ УРОКИ АКТЕРСКОГО МАСТЕРСТВА И ДО СИХ ПОР МЕЧТАЮ СТАТЬ АКТЕРОМ.

Это идиотизм, даже отдаленно не похожий на правду.

— Кое-кто мне сказал, что ты хочешь стать актером, — как-то сказала мне Лесли Ашер-Соумс.

— Кто это сказал? — спросил я.

— О, я просто слышала.

— Это неправда.

— Но ты брал уроки артистизма, правда? В Королевской академии драматического искусства?

— Каким образом?.. Я никогда не был в Англии.

— Но ты же учился в Ливерпульском университете, разве не так?

— Ах да, конечно, но это была учеба, это не в счет.

— Ты сказала Лесли, что я хочу стать актером? — спросил я Марджори, сидевшую за своим столом.

— А что, нельзя? Это был секрет?

— Да! То есть нет, это не секрет. Такого никогда не было.

3. Я ДЕРЖУ ТРАСТОВЫЙ ФОНД В ДВЕСТИ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ.

4. Я — ЧЛЕН СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РАБОЧЕЙ ПАРТИИ.

— Ты собираешься голосовать за Великую старую партию[10] или за демократов? — спросил меня как-то раз один из сотрудников.

— Почему ты так думаешь?

— Ты ведь вроде бы «розовый»? Сочувствующий?

— Ты говорила когда-нибудь кому-либо, что я — коммунист? — спросил я Марджори.

— Ну, ты же член Социалистической рабочей партии.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты мне сам это рассказывал!!

— Я никогда такого не говорил!

— Ты говорил мне, что ты — член. Может быть, ты шутил.

— Я не шутил!

— Вот видишь! Ты — член! И ты только что подтвердил, что я права!

— И каким же образом?

— Ты сам себя слышишь? Обрати внимание, как яростно ты это отрицаешь. Если бы это на самом деле было неправдой, ты бы признался.

Это было невыносимо.

5. Я БЫЛ БЕЗУМНО ВЛЮБЛЕН В РЕГИНУ ТЕРНБУЛ.

— Зачем ты сказала Вилли Листеру, что я хотел трахнуть Регину?

— Я никогда не говорила ничего подобного, — отвечала Марджори.

— Ты сказала. Я знаю, что это ты сказала.

— Почему ты думаешь, что это я сказала ему?

— Потому что он начал предложение словами: «Кое-кто мне сказал, что…», а когда такое случается, этим «кое-кто» всегда оказываешься ты.

— Ладно, а разве ты не хотел сделать ее?

— Нет! Она едва доходит мне до пояса! Она мне в матери годится!

— Ты говорил мне, Зэки, ты знаешь, что говорил.

— Так почему же ты отрицаешь, что выдала Вилли, будто я это говорил?

— Вот ты и признал, что говорил это!

А вот еще некоторые «перлы».

Я издал за свой счет огромными тиражами научно-фантастические произведения под псевдонимом Лотар И. Крисвелл. Я потерял все двести тысяч своего трастового фонда на ставках джайалай тотализатора в Милфорде, штат Коннектикут. Я однажды пытался вступить в ЦРУ, но они обнаружили, что я проходил курс лечения в Швейцарии после нервного срыва. Девчонка из клана Кеннеди пыталась изнасиловать меня на свидании, но ее семья замяла дело.

Поэтому каждый раз, когда мой взгляд останавливается на Лесли Ашер-Соумс, я начинаю волноваться: что, черт возьми, Марджори Миллет собирается рассказать ей обо мне? Даже если она будет придерживаться истины, меня ждут неприятности.

* * *

Однажды, когда я разговаривал со своей матерью по телефону, давая ей строгие указания не звонить мне на работу, если она только не будет при смерти или уже не умрет, Вилли подскочил к моему столу и сказал, чтобы я вешал скорей трубку и бежал за ним.

К ним в кабинет с посыльным прибыла весьма уродливая картина.

Ее прислал Марку Ларкину имевший когда-то успех художник Тад Райт, надо полагать, в благодарность за хвалебную статью о его творчестве.

Марк повесил ее на стену над своим столом, так что Вилли теперь придется сидеть лицом не только к нему, но и к этой бело-зеленой мазне, растекающейся во все стороны. Она похожа на то, как если бы кто-то устроил соревнование между средством от изжоги «Миланта» и противопоносными капсулами каопектат, в котором так никто и не победил.

— Ты знаешь, я на самом деле скучаю по Джеки Вутен, — говорит Вилли.

5

Наконец мы обедаем с ней в кофейне в трех кварталах от работы. С нами «дуэнья».

— Я уже месяца три не читала ни строчки, — Лесли говорит о нашем журнале.

— Ты не много потеряла, — перебивает ее Вилли, трамбуя вилкой картофельное пюре на тарелке и рисуя на нем слаломные следы.

Я продолжаю бросать взгляды украдкой на серые, цвета морских ракушек, глаза Лесли и красивую белую кожу, на которой не видно ни морщинки, ни родинки, ни прыщика.