Офисный планктон или РУсалки тоже плачут

— Поздно спрашивать, не находишь? — да, я наглая «женская» особь и совершенно забыла значение слова пиетет, но мне простительно после всего пережитого. Сейчас как никогда в жизни я чувствовала факт своей инородности здесь и сейчас. Я больше не вписывалась в местный уклад общества, вот так просто стала чужой в этом мире! — Я попробую занять ее место, — пояснила. — Девушка похожа на меня. Я спасу ее жизнь и, воспользовавшись караваном, пересеку город. Самое главное, попасть за пределы крепостного вала, по ту сторону ни охраны, ни стены быть не должно. А в воде им до меня не добраться. Да и клич магам я успею бросить. А значит рано или поздно, но меня спасут. Против морской магии люди бессильны, особенно в непосредственной близости от воды.

Пока я рассуждала, размеренно расставляя на «полочке» собственные мысли. Караван продвигался в сторону врат. Люди медленно, но верно двигались к цели. Охрана врат тоже не дремала, появившись «нежданно-негаданно».

— Единственная помеха — это ты, — длинный тонкий перст прямо указывал на царицу. Времени оставалось совсем мало, да и осуществление задуманного как-то не до конца оформилось в голове.

— Ну-ну, — протянула холодная вредина. — Значит, как проникнуть в стан «врага» и занять место любимой игрушки незаметно — для тебя сложностью не является, даже с учетом того, что «дама» сердца находится в самом центре событий, на виду у всего честного народа. А вот факт моего присутствия очень мешает! — Нет, кажется, рыбина взбесилась и собиралась меня покусать (интересно это возможно?!) и заразить бешенством.

— Она пленница, а вовсе не любовница, — выдала я, скорее для того, что бы не молчать, а произнести что-нибудь вразумительное.

— Да он пожирает ее глазами. И спит и видит, как добраться до податливого женского тела и… не ударить в грязь лицом!

Нет, царице-то виднее. В смысле, опыта по более будет.

— А это значит, рыбка, — протянула эта холодная, вредная правительница, — что он доберется до тебя, при условии, конечно, что тебе удастся занять ее место, — подозрительно хмыкнула и добила, — впрочем, нам не привыкать… жертвовать собой!

Это не рыба — это гадина. Желание изжарить одно желтоватое тельце проснулось с неимоверной силой в моей груди, даже руки зачесались от нетерпения. И пусть я не ем рыбу, но сейчас была готова ее попробовать. Хотя, при таком раскладе «жарить» будут скорее меня и не уверена, что это понравиться обеим сторонам. Мне наверняка — нет!

— Ты мне мешаешь приступить к плану, так как совершенно в него не вписываешься, — хмуро произнесла я. — Оставить тебя здесь я не могу — ты же погибнешь. Хотя, судя по острому как бритва языку, ты ничего не боишься. Водоема в непосредственной близости нет — это на случай, если волшебные рыбки умеют быстро ползать на пузе.

— Хочешь сказать план все же есть?

— Есть, — ткнула в сторону гор. Если иметь острое зрение и знать куда смотреть, то можно заметить определенную нестыковку в горном ландшафте. Да-да, земная твердь в одном конкретном месте имела небольшое отличие — на камне росла трава, самая что ни на есть обыкновенная, зелененькая такая и… живая. Ее было немного и выглядела она слегка пожухлой, но ее наличие, особенно расположение, могло сказать о многом.

— Я уверена, как только воины сложат оружие, начнется бой за освобождение. Нападение, думаю, будет полной неожиданностью для людского каравана, наверное, на то и расчет. Те, кто прячется под камнями, нарисовались здесь задолго до нашего появления, и их немного, судя по травке, говорящей о чужеродности этой каменистой породы.

— А ты опасна, — тихо произнесла А’Креоле, раздумывая над сложившейся ситуацией. Я же не слушала ее более, наблюдая за тем, как неизвестные людские воины один за другим сложили оружие в предоставленную для этих целей повозку. Лошади, цокая копытами по утоптанной до состояния камня дорожки, двинулись внутрь града Моравии. Люди, молча двинулись следом, медленно смыкая свои ряды. Все, срочно надо действовать. Но как?. Что делать?!

Но Святой Урсул услышал наши молитвы, спасая наши головы от неразрешимой задачи. Мгновенно перестав размышлять о «ценностях бытия» и сочинять не сочиняемое, мы с открытыми ртами уставились вдаль. Прямо по ракурсу перед нами разыгрывалось светопреставление удивительной красоты.

Яркие огненные всполохи появились прямо в небе над караваном. Искры рьяно шипели, метались над нашими головами, сотрясая окружающее пространство. Воздух наполнился едким дымом, и даже сильному ветру не удалось рассеять молочное марево, внезапно опустившееся на землю. Дышать стало тяжело. Тело сковало судорогой. Из-за недостатка кислорода перед глазами все поплыло, и лишь желание сделать глубокий вдох превалировало в мыслях, заставляя оставаться в сознании.

— Воздух есть внизу, — эхом отразилось от металлических стен чугунка. — Это — наш выход!