Офисный планктон или РУсалки тоже плачут

Я посмотрела в указанную сторону и замерла от предчувствия чего-то неожиданного и пугающего. В середине процессии шел маленький рыжеватый верблюд с золотым нечто на своем одном единственном горбе. Воздушная блестящая ткань колебалась от порывов ветра, то и дело распахиваясь в центре, обнажая свое нутро. Внутри сидела невысокая человечка и настойчиво рассматривала окружающее пространство. Ее злой, пугающий взгляд обозревал окрестности с маниакальной настойчивостью и безумным рвением. Руки с зажатым куском ткани напряженно отодвигали полог. Я ясно видела яркие голубые глаза, светлые курчавые волосы и голую грудь. Да, девушка была раздета и лишь волосы частично прикрывали светло-розовые бугорки ее плоти. Напряженные руки украшал золотой металл, который сверкал на солнце и, нагреваясь, обжигал руки пленницы. Она чувствовала боль, но не стремилась спрятаться от палящего солнца, предпочитая уродовать свое тело. Легкое покачивание верблюда, и девушка скрылась внутри куполообразного укрытия. А я продолжала наблюдать за странной, воинственной процессией, так не укладывающейся в то, что было привычно моему разуму.

— Почему рабы идут впереди всех? Это не логично, ведь они ценный товар? — тихо произнесла я. — А доход обычно защищают, — я недоумевала.

— Дешевый товар. У них есть кое что поважнее. Это Гибрид.

От неизвестного названия тело охватило дрожью. Странно, но меня испугали звуки.

— Почему ты приняла решение его бросить? — резко перевела тему А’Креоле. От этого неуместного вопроса я вся подобралась и, отдавая себе отчет в каждом слове, произнесла:

— Это важно?

— Человечек любил тебя! — зло рассмеялась царица. — Ответ важен. Я еще надеюсь пристроить такую хладнокровную сельдь, как ты, сыну. Знаешь, Урсул не так плох, да и поднаторел в любовных утехах.

— Реклама — это, конечно, хорошо. Просто замечательно, — произнесла, сильно надеясь, что смысл слова окажется незнакомым для царицы. Впрочем, пришлось задуматься. Не знаю, для чего этот разговор, но я не смогла взглянуть на А’Креоле, продолжая рассматривать неизвестную мне Гибрид. Девушка, скрывшаяся за пологом яркой ткани, не шла из головы. Я чувствовала, что наша встреча не случайна.

— Что такое Гибрид?

— Племя. Человеческое. Дикое. Малочисленное.

— Девушка не похожа на дикарку, — шепнула, продолжая наблюдать за караваном. Странно, но он медленно, но верно начал останавливаться. Сначала замерли люди в оковах. Вслед за ними остановились верблюды. Вереница мужчин, вооруженных до зубов и шествующих позади всей процессии, так же замедлили шаг, окружая все «общество» плотным кольцом.

— Много диких ты видела? — хмыкнула царица. Не знаю, как ей удается выплескивать столько эмоций будучи в образе рыбы. — Говорят, у них есть маги, — тихо произнесла А’Креоле.

И вот только после ее слов до меня начало доходить. Эта девушка была магом земли — человеческим магом, появившимся в племени Гибрид. Она не была дикаркой, она была жертвой, пленницей, будущей невольницей!

— Это племя живет обособленно, ни с кем не воюет, но и не подчиняется законам Моравии. Я слышала об этих особенных людях. Им подвластна магия. Поэтому их не трогают, боятся и не беспокоят.

— Так почему она здесь? И с чего ты взяла, что она не просто невольница, а Гибрид? — Нет, было все же любопытно, хотя я и полностью доверяла суждениям собственной царицы. А как же иначе?. Допустим, моменты полного неповиновения и непотребного поведения с моей стороны можно опустить в связи с непредвиденными обстоятельствами. Это все вина солнца и России. Отбилась, так сказать, от плавников.

— Эта девушка дикарка. Просто взгляни на нее? Вьющиеся, торчащие в разные стороны волосы, голая грудь и одеяние, сходное с твоим!

Караван замер. Казалось, даже верблюды не делали и малейшего движения. Вооруженные люди сомкнули ряды и встали на одно колено, почтительно опуская голову к земле. Огромный худой мужчина двинулся в сторону золотого шатра и нервным резким движением приоткрыл полог. Девушка с грацией ленточного угря скользнула на землю. Пышные кудрявые волосы развивались в разные стороны. Глаза блестели от непролитых слез. Я лежала в своем укрытии и наблюдала за происходящим молча, боясь нарушить тишину. Почему-то внезапно хотелось заплакать. Густая серебряная прядь на голове шевельнулась, выражая негативные эмоции. А артефакт, про который я благополучно забыла, встрепенулся и нагрелся. Не вскрикнула я лишь чудом, подсознательно ожидая подставы.

Я смотрела на незнакомку и понимала — вот он шанс проникнуть в город. Может быть единственный. Но я не была уверена, что после такого «проникновения» удастся выбраться на свободу. Море Андалусии находилось аккурат за стенами людского града, с двух сторон окруженного отвесными горами. «Как кость в горле, честное слово!» — мелькнула злая мысль.