Офицер черноморского подплава

Как писал журнал «Летопись войны» № 31 за 1915 год: «Современная оборона берегов Босфора состоит из многочисленных артиллерийских батарей и фортов. При оценке оборонительных сооружений Босфора следует принимать во внимание, главным образом, батареи новейшей постройки или перестроенные в последнее время германскими инженерами и вооруженные новейшими артиллерийским орудиями крупных калибров. К числу таких фортификационных сооружений азиатского берега нужно отнести батареи: Эльмонс, Филь-Бурну, Анадоли-Кавак, Маджар-Кале и Анадоли-Гирсар. Укрепления Босфора преимущественно земляные и имеют частью каменные, частью бетонные казармы для гарнизона, обсыпанные землею. Для защиты с юга из Мраморного моря турки в последнее время стали укреплять Принцевы острова, лежащие в Мраморном море к юго-востоку, ближе к азиатскому берегу».

Положении на Черноморском театре весной 1915 года описал журнал «Летопись войны» в № 33: «Большой интерес вызвали операции нашего флота на Черном море. Из боевых его действий наиболее важным по значению является бомбардировка 15 марта внешних фортов и батарей Босфора на обоих берегах пролива. Так как наступившие вслед за тем туманы не позволили продолжать операцию против Босфора, наши суда направились в Зунгулдак, Козлу, Килимли и Эрегли и 17 марта произвели обстрел этих турецких гаваней, произведя в них сильные взрывы и пожары. Турецко-германский флот пытался выйти в Черное море, но заплатил за нее потерею крейсера «Меджидие», который взорвался 21 марта на нашей мине заграждения в Одесском заливе и затонул».

Не только тяжелые метеоусловия осеннего штормового моря, но и появление в Черном море германских подводных лодок привели к ослаблению блокады турецкого побережья нашими кораблями. Воспользовавшись этим, турки возобновили посылку угольных транспортов в Зунгулдак, а для прикрытия их вновь стали использовать тяжелый крейсер «Явуз Султан Селим» – германский «Гебен». Поэтому вместо эсминцев командование Черноморского флота посылало для блокады турецкого побережья подводные лодки.

В бледных сумерках 29 октября 1915 года, когда предрассветный ветерок легкой зыбью покрывал поверхность моря, а на сиреневом небосклоне появились первые лучи восходящего солнца, подводная лодка «Морж», к экипажу которой был прикомандирован мичман П. П. Ярышкин, под дизель-моторами быстро вышла на внешний Севастопольский рейд. Здесь командир распорядился произвести пробное погружение. Зазвучали команды, защелкали клемальеры крышек кормового и рубочного люков, зашумела вода, поступая в балластные цистерны… Лодка стала погружаться…

С разрешения старшего офицера мичман Ярышкин первый раз прильнул к окуляру перископа и замер от восхищения. Перед ним предстала колеблемая легкой зыбью, играющая светлыми бликами поверхность моря. Обведя перископ по горизонту, мичман увидел строения Севастополя, суда, стоявшие в бухте, полоску темного берега.

Прозвучала команда:

– Осмотреться в отсеках. Доложить о течи!

Из отсеков последовали доклады об отсутствии течи швов, фланцев и клапанов.

– Всплываем! – приказал командир.

Лодка закачалась на волнах, застучали дизель-моторы, и «Морж», принимая носом волну на палубу, быстро пошел в открытое море. Ветер усиливался. Стало чувствительно покачивать. По приказанию задраили кормовой люк. Гребни волн оделись белой пеной. В рубке остались командир, рулевой и два сигнальщика, одетые в непромокаемое платье. Крепко вцепившись в штурвал и поручни, они вели лодку вперед, наперекор волнам и ветру…

Переход в заданный район проделали ночью, при довольно свежей погоде, но это никак не отразилось на времени перехода. Уже через сутки лодка вышла на позиции в районе Варна – Босфор – Зунгулдак. 1 ноября 1915 года подводная лодка «Морж» находилась на позиции норд-ост от входа в Босфор. Сигнальщики лодки обнаружили у входа в пролив возвращавшийся от Зунгулдака тяжелый крейсер «Гебен», следовавший в охранении двух миноносцев.

Прозвучал сигнал: «Боевая тревога! Приготовиться к погружению!» Верхняя вахта быстро спрыгнула вниз, следом захлопнулся верхний рубочный люк. Море беззвучно сомкнулось над лодкой, оставив на поверхности лишь пузырящийся след.

– Погружаться на перископную глубину, – скомандовал командир старший лейтенант В.В. Погорецкий.

Подводная лодка двинулась по направлению к крейсеру. Перископ то поднимался, то опускался, так, чтобы показываться на поверхности только на короткий промежуток времени. Подводная лодка «Морж» быстро шла на сближение с «Гебеном».

Командир лодки принял решение атаковать входивший с моря в пролив крейсер. Владимир Владимирович Погорецкий, сдвинув фуражку, внимательно всматривался в окуляр перископа. Голова его совсем ушла в плечи, спина сгорбилась, словно он приготовился к прыжку.

– Приготовить носовые минные аппараты, – отрывисто приказал командир. После доклада о готовности последовала команда:

– Первый носовой аппарат! Товсь!