Офицер. Слово чести

– Штабс-капитан Волков прав, – сказал вдруг заместитель начальника разведотдела Второй армии. – Офицер действовал самостоятельно, как бандит, за что и получил наказание. Хотя, конечно, всё же жестоко, в этом я соглашусь.

Договорить нам не дали, появился начальник отдела. Пулемёт достать не смогли, но времени на дальнейшие поиски больше нет, придется идти так. Транспорт готов, пора выезжать. Верхового своего я решил оставить, мне двуколку выделяли. Пока команда выдвигалась к окраине города, я вернулся на место постоя, там переоделся в подготовленную форму – запасной комплект со следами штопки, оставил все награды, из оружия взял только запасную шашку, «наган», табельное оружие и пистолет «Маузер» в кобуре, да еще вещмешок с запасом патронов и продовольствия. Снаряжение обычное, планшетка с картой – пригодится, блокнот, бинокль, ну и вещи разные, полотенце, бритвенные принадлежности прихватил. И раздал указания наставнику и денщику.

Нагнав своих, я велел еще ускориться, чтобы до наступления темноты оказаться на месте. Подготовка осуществлялась явно в спешке, это видно даже по сегодняшнему переходу, видимо на майора давили, требуя результатов, но надеюсь, что всё пройдёт как надо. Как я понял, ожидалось наступление, в штабе слышал, секретность вообще ни к чёрту. И чтобы не попасть в ловушку, нужно знать, что германцы замышляют, не готовятся ли сами наступать.

Успели мы вовремя, я ещё пообщался предметно с местными разведчиками, и через два часа после того, как стемнело, – мы отдохнуть успели от дороги и тут же поужинали – мы приступили собственно к выполнению задания. Оборона не была тут сплошной, как пояснили мне местные, стоявшие здесь в обороне, германцы планировали наступать и не делали долговременных укреплённых позиций – на днях эти местные притащили фельдфебеля, тот и рассказал. В общем, обороны тут не было сплошной, имелись тропки, коими можно обойти передовые части.

На другом конце тропки неожиданно обнаружился секрет, видать германцы поставили, может, следы какие нашли. Секрет этот втихую сняли местные и пропустили нас дальше. Дорога, получается, перекрыта, но нам описали ещё три возможных маршрута. На каждом этой и следующей ночью будут держать по паре охотников, чтобы нас встретили и проводили через линию фронта.

Где ползком, где перекатами или бросками мы прошли линию фронта, а дальше – бегом цепочкой. Сам я двигался впереди, тщательно вслушиваясь в темноту. Нам нужно было углубиться во вражескую территорию. Штабные начальники у передовой не любят находиться, а нам нужны именно они. Дальше всё для меня слилось в кадры немого чёрно-белого кино. Мы прошли артиллерийскую батарею, я нанёс её на карту – лёгкие гаубицы, шесть орудий, потом отметил на карте склад боеприпасов и фуража, и, подобравшись к дороге, мы уже через полчаса взяли пеший патруль из двух солдат. Я допросил «языков», никто, кроме меня, германским не владел в нашей группе, и выяснил, где штаб дивизии. Патруль вырезали, тут солдаты подобрались не такие щепетильные, как в моей бывшей пулемётной полукоманде. Я надел форму рядового вермахта, снятую с патруля, свою форму в вещмешок убрал, сапоги свои оставил. Из трофейных ни одна пара мне по размеру не подходила. Второй комплект достался рядовому. Семикилометровый марш-бросок закончился у крупной деревни, где мы под видом германских солдат прошли на территорию, взяли что-то охранявшего часового и допросили на месте. Шёпотом, рот ему закрывая, чтобы орать не вздумал. Да, штаб дивизии тут, всё верно. Он же и сообщил, где штабные офицеры почивать изволят. Мы его кончили. Оказалось, что охранял он пленных, наших военных, трёх офицеров и двенадцать нижних чинов, сидели в сарае. Вечером поймали и собирались завтра отправить дальше. Точнее, уже сегодня, время два часа ночи. Однако пока не до них.

Добравшись до дома, где ночевал начальник штаба дивизии, полковник, который точно должен быть знающим офицером, я постучался в дверь. Выглянул сонный денщик – поинтересоваться, что случилось. Стараясь говорить чётко, я сообщил, что полковника срочно вызывают в штаб, прибыло вышестоящее начальство. Тот, ворча, пошёл будить своего подопечного. Мы ждали. Когда полковник вышел полностью одетый при портфеле и планшетке, мы его быстро скрутили, кляп в рот, и опутали верёвками, а денщику нож под рёбра. Дальше мой напарник потащил полковника с его планшеткой и портфелем в сторону наших, укрывшихся за деревней, а я проследовал к зданию штаба. Сняв часового, потом дежурного офицера и его помощника, собрал все штабные документы, что мне попались и лежали открыто, а не под замком, и вдруг в шкафу обнаружил знамя. Что ж мне на них так везёт? Охранявших шкаф двух солдат я до этого снял, потому и полез посмотреть, что же они охраняли.