Офицер. Слово чести

Добравшись до места постоя, я отпустил денщика, приписанного ко мне от разведотдела, и всем остальным велел собираться и отправляться на мое новое место назначения. Что-то очень часто у меня денщики меняются, в каждой новой части новый. Не успею привыкнуть к одному, как следующий уже вокруг крутится. Хорошо, казаки пока со мной. Они сборами занялись, но свои вещи я сам сложил и убрал в пролётку.

Пока возились с остальным, мы с наставником решили посетить мастерскую, где мне пулемёт ремонтировали. Мастер-фельдфебель оказался на месте.

– Здорово, Соколов, – начал я. – У меня к тебе дело есть. Я новое подразделение получил, да вот беда, пулемётов там нет, а они могут понадобиться для обороны. Что скажешь, реально у вас в запасах найти рабочую машинку? А лучше две.

– Хм, – осторожно ответил тот, – это зависит…

– Оплатить есть чем, а еще имеется два подарка в виде германских карманных часов и пистолета «Маузер» с запасом патронов.

– Есть германский МГ-8, нам такие уже доставляли для переделки под наш, русский патрон.

– А что, это возможно?

– Да, возможно, хотя работа и непростая. Этот пулемёт повреждённый, нам его на запчасти отдали, а я отремонтировал. Вчера закончил. Только не переделал, не с нашим оборудованием и инструментами такую работу проводить, это на завод отправлять нужно. Так что есть германский станковый пулемёт, он на треноге, с щитком, и три ленты к нему.

– Неплохо, а патроны я найду. Тем более часто стрелять из него не будем, для охраны нужен и обороны. Это один пулемёт. Может, и второй есть?

– Тоже МГ, но авиационный. Со сбитого германского аэроплана. С воздушным охлаждением, называется МГ-14 Парабеллум. Турели и сошек нет, приклад есть и два короба с двумя двухсотпятидесятипатронными лентами к нему. Патронов тоже нет.

– Беру оба.

Отослав наставника за пролёткой, пусть заедут, я расплатился, кроме часов и пистолета ещё пятьдесят рублей сверху, и мне вынесли пулемёты, закутанные в материю, их поставили на пол пролётки. Один пулемёт для обороны, расчёты я сам подготовлю, другой в качестве ПВО, для защиты батареи от вражеской авиации. Может, и станковый для этого приспособлю, опыт создания таких самодельных зениток у нас был. Теперь стоит продумать, где достать боеприпас, если на складе ничего не найдётся. Что ж, придётся германцев навестить, чтобы добыть всё нам необходимое. Кстати, я по поводу походной кухни тоже подумывал.

Девять месяцев спустя, 16 мая, Восточная Пруссия. Санитарный эшелон

Открыв глаза, я несколько секунд смотрел на покачивающийся потолок купе. Как же мне хреново, и дышать больно. Что я там помню? Что ж там было-то? Ага, есть, пошли воспоминания.

…Потянувшись – от долгого лежания тело затекло, – я взял трубку у телефониста – трофейный аппарат, – и, глядя в бинокль, сообщил координаты трёх нужных квадратов. Начнём с первого, перенося огонь дальше. У нас карты были расчерчены квадратами, и оставалось только сообщить нужный, чтобы накрыть противника. И уже через минуту после того, как прицелы были настроены, орудия заряжены шрапнелью с трёхсекундной задержкой, – над походной колонной германской кавалерии начали рваться снаряды из полусотни орудий, прямо в воздухе. Чуть больше полугода я командую своей батарей, в которой сейчас восемь орудий, и уже считаюсь опытным артиллеристом. Причём шесть орудий прежние, они зиму пережили, а также два орудия дополнительного, уже четвёртого взвода из трехдюймовок. Это наши орудия, мы их у германцев отбили, точнее пехота отбила, что наступала перед нами, и вот передала мне. Месяц назад я получил чин майора, перейдя в ранг штаб-офицера, и пока носил его. Как так получилось? О, это интересно. Заслужил вполне честно, а не получил в благодарность от императора за подарок или ещё чего. Стоит рассказать, особенно про то, как мы на момент моего ранения стояли на Одере с некоторыми частями Второй армии, где я продолжал службу теперь уже как артиллерийский офицер.