Офицер. Слово чести

И вот эшелон уже медленно движется по городу. Егор в купе заглянул, поинтересовался, не нужно ли мне что-нибудь, и, дав попить и мне, и второму офицеру, ушёл. Сосед мой очень интересовался, откуда у меня казачки – форма у них характерная, да и наглость через край прёт, не спутаешь. Я ответил, что нанял команду ходить в германские тылы, мы сработались, теперь те со мной постоянно. Они нестроевые, не призывные. Подполковник из нашей армии был, но из другого корпуса, про того пленного германского майора-связиста слышал, вот и интересовался подробностями, как мы его добыли. Да я особо и скрывать не стал, а узнав, что у меня в батарее четыре трофейных грузовика – сейчас, правда, три осталось, один сломался, – так совсем изумился. А на одном из грузовиков меня в госпиталь и отвезли. Про полевые кухни и остальные трофеи я ему ничего говорить не стал. Правда, про то, как на нас германские лётчики охотились, рассказал, да и в статье об этом печаталось, вместе со снимками сбитых аэропланов. Кстати, теперь такие самодельные зенитки многие имеют, я и у штаба корпуса видел два «максима», смотревшие в небо, и солдат, что дежурили рядом, поглядывая по сторонам. Хорошие идеи быстро берут на вооружение. Например, работа по квадратам на карте сначала использовалась на моей батарее, я был рационализатором, потом по всей артиллерии корпуса и, наконец, армии. Артиллеристы мгновенно оценили удобство работы и корректировки. То, что они ранее использовали, было не таким удобным. Если ранее Горелов считал меня недостаточно подготовленным для должности командира батареи, то после этого зауважал и с утроенной силой взялся учить меня. Я теперь при нужде и дивизионом командовать смогу.

Я видел в окно толпы народу, санитарные двуколки или просто телеги, подготовленные для перевозки раненых, то есть заполненные соломой или чем другим мягким. Стараясь высмотреть своих, я буквально выкручивал шею, ведь шевелиться не мог.

А император таким жуком оказался… он мои каски теперь выпускал с тем же девизом, но с отметкой, что это изделие личного императорского завода. И в конце: «Храни вас Господь». Авторитет Николая Второго теперь на огромной высоте. Да и поражений на фронтах особо нет, на нашем участке немцев в обороне перемалывают, а когда те выдохнутся, пойдем вперёд, жаль только, без меня. Столько готовился, и тут этот осколок. А вот на Чёрном море затишье, германцы пока удерживают там ситуацию, англичане пропустили «Гёбен» и «Бреслау», что сильно нервирует наших адмиралов, поди их поймай. На Балтике тоже неспокойно. Но пока ограничивается стычками. Видимо, «Цусимский синдром» действительно существует. Хм, между прочим, я о нём тоже писал, что вызвало резкую критику со стороны моряков. Одна из моих последних статей.

Среди толп на перроне хватало людей в военной форме, но я всё же высмотрел родителей Игоря. За тот год, что прошёл с момента моего перемещения, я уже настолько свыкся с ролью дворянина Волкова, что даже начал считать их родными людьми. Но свыкся с дистанционной ролью, и что сейчас будет при личной встрече, я не знаю. Может, материнское сердце подскажет, что с сыном что-то не так? Надеюсь, она это спишет на войну и стремительное взросление. Чины и награды за просто так не дают, они в письмах так и писали, что рады, что я взялся за ум, а то был в прошлом повесой, пьяницей и картёжником. Ну, Игорь и в армии этих привычек не бросил, и, видимо, плохо бы кончил, если бы я в его тело не попал. Да так и случилось, по сути на той дороге он умер под ударами бандитов.

Маму Игоря звали Светлана Николаевна, именно по ней я и опознал их, она стояла в светлом платье, за него глаза цеплялись, а рядом, держа её под ручку, возвышалась исполинская фигура Михаила Антоновича, отца Игоря. Ну, Игорь явно статью не в отца пошёл, скорее в мать: гибкий, невысокий и шустрый. А в лице смешались черты обоих родителей. Сестёр рядом не было, как, впрочем, и брата, видимо родители не хотели, чтобы те видели прибытие санитарного эшелона, всё же это зрелище требует крепких нервов. Отец Игоря работал на московской железной дороге и сейчас был в гражданском полувоенном костюме с погонами надворного советника, подполковника, если по чинам пехоты брать. Отвечал за грузовой поток на этой ветке – непростая работа, надо сказать. Как я понял, он занимался логистикой.

– Егор, – негромко позвал я.

– Командир? – заглянув, тот вопросительно посмотрел на меня, не обращая внимания, как коробит моего соседа такое обращение.