Офицерская охота

Нефедов угрюмо изучал бумаги. Морщился, пил соду - давала знать респроклятая язва, заработанная ещё в молодые годы. Раньше обострялась только весной и осенью, сейчас оборзела - даже летом не дает покоя. Но сильнее язвенной боли донимали служебные дела. На двух уровнях, в двух пространствах. Служба безопасности Удава так переплелась с работой в Управлении внутренней безопасности - не разорвать.

Вот и сейчас - раскручиваемое дело Лягаша вышло на финишную прямую. Его посланца контролируют и подчиненные Нефедову сыщики, и ребята из контрразведки Удава. Кто кого опередит?

Казалось бы, генерала это не должно тревожить - в обоих случаях он "на коне". Повяжут бандита сыщики - почет и уважение со стороны руководства, ликвидируют ребята из Удава - молчаливая благодарность членов Главного Штаба.

Что больше в цене?

Скорей всего, Удав.

Не его это дело, гоняться за бандитами - пусть бы поработали Аббакумов и Сомов. Один выслеживает авторитетов, второй ликвидирует их. У каждого свои задачи, своя служба. Так уж получилось - Неелов подсуетился, вышел на след преступников, как этим не воспользоваться?

Генерал отложил в сторону папку с входящими-исходящими, потянулся до хруста в больном позвоночнике. Жена гонит к врачам, дети и внуки вторят ей, а Нефедову постоянно не хватает времени. Еще бы, попробуй уравиться сразу на двух противостояших должностях. Приходится "ловить" боевиков Удава по обязанности руководителя одной из служб министерства и защищать их по праву члена Главного Штаба, отвечающего за безопасность организации.

Пора вызывать слишком уж разворотливого сыщика.

Неелов - тут, как тут. Будто неведомый "источник" сообщил есу по космической связи о желании генерала пообщаться... Источник не источник, но нюх у парня - отменный, прямо-таки сыщицкий нюх - неоценимое качество любого детектива.

- Чем порадуешь старика, Ваня?

Неелов скорчил ехидную гримасу - побольше бы таких стариков, но тут же согнал её с лица. В последние годы обидчив стал начальник, как бы эта его "обида" не отрыгнулась сыщику при очередном проколе.

- Избитые парня заговорили...

- Не сомневался. И что же они продекламировали?

Иван рассмеялся. Удивительно задорный смех у сыщика - выплескивается изо рта, из глаз, от худой, но крепкой фигуры.

- Говорят, пытались свести близкое знакомство с приглянувшейся телкой, а та развернулась и превратилась в маленького черта. Одному в"ехала пяткой по горлу, после добавила ручонкой. Второму попортила мужские причиндалы по сей день ходит согнувшись, придерживая их рукой. Боится - отвалятся.

- Дело по факту избиения возбудил?

- Прокуратура отказалась заниматься этим делом. Сказали - мелочь, самая бытовая из всех бытовух. Убийств нет, ограблений не отмечено, Дескать, дай-то Бог, чтобы все девушки с таким умением защищались от насильников...

- Правильно отказала!

Значит, можно быть спокойным - Наташа вне подозрений. Можно выпускать девицу на волю. Завтра же проинформирую Сомова.

- Что с Кариесом-Лягашом?

- Коза сообщила - выезд завтра. Не на машине - электричкой. Думаю, Кариес боится гаишников, значит, везет с собой что-то недозволенное...

- Версии?

- Похоже, лягашский телохранитель принимал участие в нападении на инкассаторов. Только вот что странно: инкассатор Грохов застрелен в машине, а водитель найден на другой улице. Мертвым. И еще. Водитель - старший лейтенант запаса Поспелов недавно поступил на работу по рекомендации, тоже отставника, майора Фомина... Прослеживается интеренсная линия...

Слава Богу, что "прослеживается", с облегчением подумал Нефедов. Пусть разворотливый служака и дальше разбирается в "пенсионных" делах недавних офицеров. Лишь бы не пошел по другому пути - к Удаву.

- Вернемся к Козе.

- Девица пообещала позвонить перед выездом. Либо из дому, либо с вокзала. Если Кариес окончательно решит ехать на элекричке. Думаю, вязать в Москве не стоит - пусть проводит наших парней до самого логова Лягаша...

- Резонно.

* * *

Как и всегда в летнее время, Савеловский вокзал напоминает бурное море в шторм. В основном, пользуются железнодорожным транспортом пенсионеры, владельцы садовых участков, расположенных далеко от города. С двухколесными тележками, с тяжеленными, плотно набитыми хозяйственными сумками, с завернутыми в тряпки и газеты саженцами или деревянными брусками.

Перроны забиты, возле касс - столпотворение, зато у комков, торгующих питием и жратвой - пустота. Цены уже не кусаются - бреши выгрызают в и без того рванных карманах нищих и полунищих москвичей.

Возле выхода из метро скромно ожидают свою электричку три человека: двое мужчин и разбитная, перекрашенная женщина. Кариес, Корень и Коза. Рядом сложены пожитки - застегнутая на молнию сумка и небольшой чемодан. В сумке - пожитки завербованной проститутки, в чемодане - Кариеса. Не зря он поставил на него ногу. Корень едет налегке, сослался на баксы в кармане на месте купит все необходимое. Если, конечно, живым останется.

Билеты куплены до Савелово, конечной станции электрички. Делать больше нечего - троица лениво зубоскалит. До отпраления - целых двадцать минут.