Офицерская охота

Ведь отлично знает, что в том налете фельдшер не учавствовал, стоял на стреме. Напомнищь - снова с"уженные глаза, грозная гримаса...

- Думаю, не меньше ста тысяч баксов...

- Хватил, дружан! Нет, мы лучше оценим поскромней - четвертак...

Очередная косточка передвинулась на левый фланг.

- А колечко, что мы содрали с ресторанщика во сколько оценишь?

Опять удивляться, отнекиваться, вызывая приступы хозяйского гнева, размахивание пистолетом? Не стоит, слишком опасно, заряженный пистолет легко стреляет. Корень оценивает "колечко" в девяносто тысяч. Босс издевательски смеется, покровительственно строит из пальцев "козу".

Наконец, Лягаш устал. Потряс над столом счетами и отложил их в сторону. Аккуратно собрал бумаги, подровнял края и спрятал в рядом лежащую сумку.

- Хватит, кореши, работать, пора повеселиться... Ну, Дупло, покажи свои окорока! Вдруг протухли под юбкой... Помню, однажды довелось мне удалять больной зуб у одной стервы. Сама уже немолодая, а груди - будто надутые волейбольные мячи. Юбчонка едва то самое место прикрывает. Не выдержал я - заглянул. А там, Боже мой, все сморщенно, вяло, как половая тряпка, о которую мужики вытирали ноги... Вот и хочу поглядеть на твои, телка, окорока. Сравнить и оценить. Считай - конкурс, три мужика - жюри... Чего ждешь - скидывай шмотки!

- Я разве против?

Дуплишка, нервно посмеиваясь и обстреливая мужчин вопросительными взглядами, сбросила кофтенку, юбку и осталась в чем мать родила. Подбоченясь, повиливая выпуклыми бедрами, прошлась по комнате.

Фельдшер равнодушно следил за девкой. Будто смотрел на выставленную в картинной галлерее обнаженную натурщицу. Телохранитель часто дышал, глаза замаслились, пальцы то сжимались в кулаки, то снова расслаблялись.

Лягаш подскочил к телке, припечатал ей ладонью по заду, озабоченно помял вялые груди. Так ощупывают коровье вымя перед дойкой.

- Задок у тебя - что надо, - с видом знатока пробурчал он озабоченно, - а вот сиськи - того. Слыхал, есть лифчики с вырезами - поднимают груди, оставляя соски голыми. Следующий раз надень... А сейчас - ложись!

- Куда? - равнодушно спросила девка. - Лежанки тут нету...

- Может тебе кровать подсунуть, лярва безмозглая! - неожиданно гневно пискнул босс. - На пол ложись! Брезгуешь - коврик подстели. На вокзале, небось, на заплеванном полу давала, а тут простынку требуешь.

Дупло послушно сорвала со стены ковер с изображением двух белых лебедей, аккуратно постелила. Легла на спину, согнув ноги в коленях. Окинула безразличным взглядом Корня, опасливым - излишне горячего телохранителя. Как бы тот не повредил ей самое важное для проститутки, "рабочее" место.

- Корень, повесели хозяина, а? Покажи свою прыть.

Лягаш попросил-приказал, а сам уперся в шестерку подозрительным взглядом. Терпеть не мог чистеньких да пригоженьких, иметь дело с измазанными дерьмом - не в пример безопасней... Спрашивается, по какой-такой причине Корень брезгливо передергивает плечиками? Не нравится "угощение", которым одаривает его хозяин, или в уголовке платят гуще?

Впрочем, Корень испытан и на изгиб и на излом, подозревать его в предательстве глупо.

- Чужую жвачку не потребляю, - извинительно признался фельдшер, глядя прямо в глаза Лягашу. - Пусть уж Кариес порезвится...

Ожидаемого гневного взрыва не последовало - босс ограничился ехидной ухмылкой.

- Наверно, моей болезнью страдаешь? Сочувствую, дружан... Ну, что ж, Кариес - вперед...

Телохранитель дрожащими руками принялся снимать штаны. Девка не рискнула протестовать - обреченно завздыхала.

В это мгновение заквакал телефон сотовой связи.

- Погоди! - приказал хозяин, хватая трубку. - Поговорю - тогда начнешь...

Кариес застыл со спущенными штанами. Дуплишка поднялась на локте и с любопытством уставилась на Лягаша. Корень без разрешения присел на край лавки, стоящей около деревенской печи.

- Слушаю... Да,да, это я... Понятно... Спасибо... Баксы - за мной... Говоришь, через три часа?... Немедленно смываюсь... Спрашиваешь, куда? Дураков нема, не скажу, мой номер тебе известен, звони... Ах, значит, все же желаешь знать адрес моей следующей "норы", - молчание, Лягаш вслушивался в доводы абонента. - Понятно. Пиши - Бронницы. Приеду - позвоню. Жди.

Раздраженно отшвырнул трубку. Задумался. Через несколько минут на остром личике промелькнула хитрющая гримаса, между раздвинутыми губами показались неровные, порченные зубы.

- Представление отменяется. Кариес, натяни штаны, оттуда дерьмом воняет. Дупло, хватит морозить себе ляжки - пригодятся. Корень, спрячь лекарские причиндалы - сейчас не до лечения... Срочно смываемся!

* * *

Через полчаса неприметный "жигуль" каких на подмосковных дорогах тысячи, мчался на Бронницы. За рулем - Кариес, рядом с ним - Корень, на заднем сидении поглаживает проститутку Лягаш. Равнодушно гладит, словно выполняет некую обязательную работу. И прислушиваетя к реакиям своего испорченного организма. Вдруг вспыхнет горящим угольком мужское желание, всколыхнется сексуальное волнение.

Ничего подобного, ничего не загорелось и не всколыхнулось.