Офицерская охота

Вокруг тихо и мирно. В подземных переходах метро, в забитых людьми вагонах, на автобусных остановках — все те же пассажиры, спешащие заработать кто на хлеб с маслом, кто на «вольвы» либо «мерседесы». Повсюду стоят, сидят на подстилках инвалиды, выставившие на обозрение культи; нищенки с плакатами на груди — подайте, Христа ради, слепой; не обойдите вниманием больного ребенка; мужчины и женщины, торгующие всякой всячиной…

Казалось бы, привычная картина, но почему она рождает тревогу?

Ага, вот один симптом уже засвечен! Молодой парень в распахнутой голубой ветровке! Видит его Николай не впервые: вместе входили в метро, рядом стояли в вагоне. Потом — взгляд капитана натолкнулся на знакомую фигуру возле автобусной остановки. Топтун сопроводил подопечного до самых ворот автостоянки и потом исчез.

Не исключено совпадение — мужик может работать на неработающей фабрике, расположенной рядом со стоянкой, проживать по соседству с Николаем. Не годится, версия, как выражаются сыскари, изгрызана со всех сторон, засохла и протухла. Более вероятная — другая: человек убедился в том, что интересующий его об»ект благополучно прибыл к месту работы. Теперь побежал докладывать либо вышестоящему сыщику, либо бандитскому авторитету.

Днем на покушение не пойдут — побоятся. Значит, нужно подготовиться к бессонной ночи. Жаль, Сомов категорически запретил ношение оружия: схватит уголовка с пистолетом — провал, попробуй доказать свою непричастность к совершенным убийствам. Единственная надежда на двухствольную «тулку», заряженную медвежьими жаканами.

Пахомов сменил деда Сидора… Сторожа на автостоянке, за исключением капитана, — пожилые пенсионеры. Тому же деду Сидору — сто лет в обед, в чем только душа держится: ноги подгибаются, сам худой до прозрачности, голова мелко подрагивает. Ходячий кандидат в упокойники. А раньше, по словам начальника-полковника, имел замшелый старик воинское звание «майор», командовал финансовой службой в дивизии, прокантовался на спокойном местечке до шестидесяти лет.

Дедок распахнул журнал учета наличия на стоянке машин, корявым пальцем подчеркнул уже выбывшие, постучал им по номерам легковушек, давно не выезжаюших за ворота. Дружно расписались в книге приема-сдачи дежурств, где указаны многие предметы, либо уже украденные другими сторожами, либо пришедшие в негодность. Главное — древняя «тулка», из которой Пахомов подранил двух бандюг, и которая сейчас, по заверению полковника, находится «в законе».

Первая половина дня прошла спокойно. Правда, заглядывали озабоченные сохранением единственного богатства мужики, интересовались: можно ли на ночь загнать своего «конька» и, если разрешат, то сколько будет стоить. Обычная картинка сермяжной действительности — угонщики действуют слаженно и спокойно, угоняют машины из-под носа незадачливых владельцев. Те изо всех сил стараются сберечь свои легковушки, ставят на них разрекламированные сигнализации, ищут охраняемые пристанища.

Ради Бога, полтинник — на бочку и ставь свою тачку рядом с законными «жильцами».

Все привычно, ничего не напоминает об опасности.

А вот ближе к вечеру произошло то, что Пахомов ожидал.

В калитку постучали. Когда сторож открыл — появились два парня, слегка поддатые, веселые.

— Мы — по об»явлению, — радостно улыбнулся один из них, верзила под два метра, продемонстрировав превосходное настроение. — Читал — сторожа требуются…

Второй парняга так и стрелял по сторонам умными глазами. Будто фотографировал… Щелк! Морда сторожа проявлена и зафиксирована… Щелк! Отпечатан замок калитки и подходы к ней… Щелк! Есть фото сторожки, её окон и дверей.

Дедок залихватски сдвинул на бок кожаный картуз. Пожал хилыми плечами, обтянутыми клетчатой рубахой.

— Не знаю, об»явлений не давал. Обратитесь к начальнику стоянки…

— А когда он будет?

Смененный сторож что-то промычал и кивнул на Пахомова. Николай отлично знал — отставной полковник уехал на садовый участок обкапывать яблони и раньше конца недели не появится. Но делиться этой инормацией с подозрительными визитерами не собирался.

— Часам к десяти вечера, не раньше. В это время он проверяет службу сторожей, — благожелательно сообщил он посетителям. — Бывает, и раньше наведывается, но не позже десяти. Любит поспать, старый хрыч… Заглядывайте, ребятки, а сейчас, уж простите, мне недосуг — пора принимать на ночь прописанные легковушки…

Парни ещё раз одарили всю автостоянку любовными улыбочками. Ушли, аккуратно притворив за собой калитку.

Значит, к половине одинадцатого нужно быть готовым. Ну, что ж, милости прошу к нашему шалашу, подумал Пахомов, взял метлу и прибил к ней небольшую перекладину. Отнес в сторожку. Порылся в самодельном шкафу, нашел старый балахон, прикинул и отложил в сторону. Не годится! А вот то, что нужно — старый, порванный, с зияющими прорехами-ранами пиджачишко. Такая же старая рубаха с вырванными кармашками.

Проверил по журналу. Все машины — на месте. Только один «мерседес» в «разгоне» — наемный водитель увез хозяина в Петербург, пообещал на неделе появиться.

Пора заняться камуфляжем.