Офицерские звезды

   А земля,  вращаясь перед глазами, с катастрофической скоростью продолжала нестись навстречу Ильгизу. Где-то внизу, словно призрак, промелькнули  глинобитные строения афганцев, деревья… Рука автоматически упорно тянулась к кольцу парашюта, но Ильгиз не торопился открывать его -  инстинкт самосохранения и внутренний голос в прошлом десантника ему громко подсказывали: «Не спеши!..»

    И состояние предельной концентрации вновь, как и ранее, будучи за штурвалом боевого вертолета, вернулось к нему. Хладнокровно дождавшись, когда вертолет, с жутким свистом молотя своими винтами морозный зимний воздух, обгонит его в свободном падении, он на высоте примерно ста метров от земли, дернул за кольцо. Спустя мгновенье над его головой затрепыхался парашют, и Ильгиз, повиснув на стропах, огляделся, ища глазами своих товарищей, но к земле вслед за вертолетом летели только какие-то ящики от оборудования и что-то от сидения.

   - Скорее всего, все находившиеся в грузовой кабине от взрыва ракеты погибли, - с ужасом пронеслось в его голове. - Но где же Ильфат?! Почему нет его парашюта?..

   Отчаянно вертя головой, Ильгиз шарил взглядом по небу, по земле, но ни парашют Боташева, ни сам он на глаза ему не попадались.

   «Что же с ним могло случиться?  Ведь я отчетливо видел, как тот полез в блистер, а потом, перед тем как я сам покинул вертолет, Ильфата в пилотской кабине уже не было»…   

   Он терялся в догадках, мысли в голове лихорадочно метались.

   «Неужели парашют не раскрылся?.. А может, он уже приземлился и  где-то прячется от душманов?»

   Мозг капитана работал на полных оборотах, перебирая возможные варианты и версии случившегося с Боташевым. Внезапно его обожгла пугающая мысль:  «А что, если он вообще не выпрыгнул из вертолета? - Нет, нет, только не это!!!» – в глазах Ильгиза застыло отчаяние, - он с ужасом стал смотреть, как его вертолет, оставляя за собой шлейф черного дыма, неудержимо несется к земле…  

    Тогда, Ильгиз еще не знал, что его друг  Ильфат Боташев, пытаясь покинуть вертолет через рядом находившийся блистер, открыв его, тут же натолкнулся на жуткий огненный жар. Языки пламени, окутав правый бок вертолета, в мгновение ока, ворвавшись в кабину, обожгли ему лицо, руки и он, решив прыгать через дверь в грузовом отсеке, бросился из пилотской кабины туда. Там после разорвавшейся ракеты тоже полыхало пламя, едкий дым разъедал глаза, разорванная в клочья аппаратура была разбросана по кабине, и все вокруг было усыпано фрагментами человеческих тел. 

   Дверь была совсем рядом - в двух метрах от него, Ильфат уже готов был с разгону выпрыгнуть из горящего вертолета, но тут произошло непредвиденное: завалившийся в противоположную от двери сторону, вертолет вдруг сильно тряхнуло, резко наклонившийся металлический пол, залитый чем-то скользким и липким, содрогаясь, заходил ходуном, все валявшееся на полу покатилось к опустившемуся правому борту вертолета, а его, потерявшего равновесие, с силой бросило  туда, где в образовавшуюся рваную дыру от ракеты врывался столб огня и едкого дыма. Падая, Ильфат ударился обо что-то головой, но, не обращая внимания на пронизывающую боль, он тут же попытался встать на ноги. Он уперся руками в пол, но, с ужасом для себя вдруг почувствовал, как  под действием огромного ускорения падающего вертолета его, словно ватную куклу, прижало к чему-то острому - и с такой силой, что ему даже стало трудно дышать. А огромные языки пламени уже лизали ему ноги, едкий дым разъедал глаза, он задыхался, кашлял, а все тело, не в силах смириться с нереальностью происходящего с ним, надрываясь, кричало: «Не паникуй!!! Соберись!!! Двигайся!!! Борись!!!»… 

   Находясь на грани безумия, Ильфат, не обращая на жгучую боль, вцепился руками за раскалившийся докрасна какой-то металлический обломок и попытался подтянуть себя к двери. Каждый мускул, каждый сустав его рук и ног – все боролось за жизнь, а нарастающая с каждой секундой скорость вошедшего в глубокое пике вертолета еще сильнее вдавливала его во что-то острое и горячее, не позволяя ему даже на сантиметр приблизиться к спасительному проему двери. 

    С ужасом ощутив непоправимость происходящего, Ильфат, застонав от злости на свою беспомощность, закрыл глаза. «Вот и конец…», - молнией пронеслось у него в голове. Окутываясь черным предвестником неминуемой гибели, его беспомощное тело обмякло, на мраморно-бледном лбу выступили капельки холодного пота, а из глаз непроизвольно выкатились две большие слезы. В ужасе он закрыл лицо руками, и испепеляющие душу мысли о смерти с бешеной скоростью заметались в голове. Словно в одном кадре перед его мысленным взором вдруг пролетели сослуживцы, глаза и улыбка жены, дети, родители, ни ко времени вдруг всплыла картинка восходящего солнца…