Офицерские звезды

   На сверхмалой высоте, чуть ли не цепляясь колесами за кроны деревьев и камни, вертолет капитана Попова выскочил из-за сопки в нескольких сотнях метров от бегущих к Шимаеву душманов, и ракеты тут же со всей своей мощью и беспощадностью обрушились на их головы. Потом был еще один заход, потом еще…  Несущийся с грохотом над самой землей вертолет, поднявшееся облако непроницаемой пыли и дыма, ракетные залпы, вздыбленная взрывами земля, шквальный огонь душманов по несущемуся над их головами вертолету… все кружилось в  смертельном танце.

 И ошеломленные дерзким маневром бесстрашного летчика, душманы вынуждены были остановиться. А капитан Попов, воспользовавшись замешательством противника, буквально на грани смертельного риска, опустил свой вертолет в пятидесяти метрах от бегущего к нему капитана Шимаева. Тут же трое членов экипажа, вооруженных автоматами, выпрыгнули на землю и стали прикрывать огнем приближающегося к вертолету офицера.

Спустя минуту, опомнившиеся душманы открыли шквальный огонь по стоящему в ста метрах прямо перед ними вертолету.

 В какой-то момент капитан  Попов вдруг почувствовал распространяющийся по кабине резкий запах керосина.

   «Неужели, топливопровод повредили?..», - со злостью пронеслось в его голове, тут же представив, что может произойти в любую секунду: или заглохнут двигатели, или пожар…

   А гранаты рвались уже совсем рядом, пули и осколки шлепались по обшивке, и казалось, что еще мгновенье - и вертолет будет уничтожен. Нервы у всех были напряжены до предела, а секунды ожидания тянулись нестерпимо долго.

    Наконец, судорожно хватая окровавленным ртом воздух и с трудом переставляя ватные ноги, капитан Шимаев подбежал к вертолету. Его сердце бешено колотилось, иссеченное осколками стекла лицо горело,  а во всем теле после удара вертолетом в позвоночник ощущалась неугасимая тупая боль.

  Борттехник вертолета капитан Гиреев помог обессиленному Ильгизу взобраться в вертолет, а сам, присоединившись к майору Шестакову и прапорщику Кивалову, побежал в направлении упавшей машины, горевшей на пригорке метрах в трехстах от них. В горячке боя, не сообразив, что на вертолете можно туда долететь быстрее, чем добежать, офицеры,  отстреливаясь на ходу, преодолели открытый участок и по склону ложбины стали подниматься на возвышенность.  А вертолет капитана Попова, оторвавшись от земли, сначала сделал по душманам еще один ракетный залп, а затем полетел за ними следом. Летчик маневрировал, бросая машину то вправо, то влево, то уходя вверх, то резко опускаясь вниз, укрываясь за облаком клубящейся вокруг пыли, а пули, несмотря на это, по-прежнему вонзались в обшивку, взрывной волной разорвавшихся рядом гранат машину бросало то в одну сторону, то в другую.

 Правый летчик старший лейтенант Рыжиков, открыв блистер и высунув туда пулемет, стал огнем прикрывать вертолет. Чуть придя в себя, и капитан Шимаев через иллюминатор в грузовой кабине тоже открыл огонь из пулемета. Выстрелы длинными очередями грохотали в кабине глухо и громко, гильзы со звоном  разлетались по металлическому полу, а духи, не смотря на поредевшие их ряды, упорно, наперекор огню, продолжали продвигаться вперед.  От вертолета их отделяли не более пятидесяти метров, пригнувшись, они бежали, падали, затем,  вскакивая, вновь бежали, что-то по-своему крича, размахивая руками и стреляя.  Ильгиз отчетливо видел их бородатые искаженные лица, видел, как получив свою пулю, падали убитые, как при стрельбе  в руках душманов злобно дрожат автоматы, а у некоторых из них, он видел в руках  автоматы с подствольными  гранатометами, и  не мог понять, как до сих пор вертолет не был ними уничтожен, ведь им достаточно было только одного  выстрела.   

   В памяти у него уже был такой необычный случай. Тогда, высадив десант на окраине кишлака в провинции Имам-Сахиб, его вертолет, находясь в готовности прикрыть огнем продвигавшихся по кишлаку пограничников, стал медленно двигаться за ними вслед. Вдруг справа, метрах в двадцати от вертолета, среди глинобитных стен промелькнула фигура человека в черной чалме - в его руках было оружие. Не раздумывая, Ильгиз тут же направил свой вертолет туда. Зависнув метрах в пяти от земли, его вертолет медленно «плыл» над узкими проходами и строениями, разыскивая спрятавшегося душмана. Вдруг какое-то неопределенное чувство опасности заставило его взглянуть влево. Он повернул туда голову, и сквозь открытый блистер  его взгляд тут же  наткнулся на дуло «бура»**  и наполненный ненавистью решительный взгляд того афганца. Лет сорока, одетый в изодранный пиджак, короткие, до щиколоток, полотняные  штаны и в резиновые калоши на босу ногу, он стоял, прислонившись спиной к глинобитной стене,  метрах в пяти от пилотской кабины вертолета и целился Ильгизу прямо в лицо. Несколько секунд они, не моргая, смотрели друг другу в глаза. И не подконтрольное разуму омерзительное ощущение  надвигающейся смерти буквально за доли секунды охватило тогда все его существо.