Офицеры

Шуракен пришел в себя в санчасти русской ко­лонии. Вертолетчики привезли его, когда туда уже притащили жертв налета вождя Мабуто. Док Улдис занялся ожогами различной степени, переломами, пробитыми головами и огнестрельными ранениями, полуденными в результате панической стрельбы куда придется. Когда ему сообщили про Шуракена, он вы­шел из операционной и быстро осмотрел его. Состо­яние Шуракена не требовало немедленных действий, поэтому его, не раздевая, положили на диван в ор­динаторской.

Придя в сознание, Шуракен не понял, где нахо­дится, но это не имело для него никакого значения. Из любого места, где бы он ни находился, Шуракен должен был возвращаться в джунгли и искать Став-ра. Нерушимый закон бригад специального назна­чения — не бросать погибших друзей. Нарушение принципов чести и верности мужчина может не пе­режить: он может запить, свихнуться, даже застре­литься. И это справедливо. Но есть еще казенные, чисто юридические проблемы, хотя в первый момент о них думают меньше всего. Шуракен должен был

выполнить свой последний долг — отвезти Ставра домой и похоронить рядом с родными. Никакие до­воды рассудка не смогли бы остановить Шуракена в его горестном поиске.

Мускулы снова налились свинцовой тяжестью. Голова разламывалась от невыносимой боли, от ка­ких-то воющих звуков и пронзительных криков. Шуракен осторожно опустил ноги на пол и сел. Он инстинктивно поднял руку и потрогал затылок. Во­лосы были мокрыми, рука, когда он на нее посмот­рел, — в крови. Шуракен поднялся и пошел к две­ри. Обнаружилось, что координация движений у него, как у хронического алкоголика.

Шуракен открыл дверь и застыл на пороге, оше­ломленный тем, что увидел. Небольшой холл и ко­ридор санчасти были заполнены ранеными и обо­жженными людьми, которые сидели и лежали вез­де, так что ступить между ними было некуда. Шуракен понял, что стоны и пронзительные крики ему не мерещились, они доносились отсюда. В ноз­дри ему ударила тошнотворная едкая вонь паленого тряпья и, что еще хуже, горелого мяса.

Шуракен не знал о налете Мабуто, о пожаре в ре­зиденции и плохо представлял, где находится, поэто­му все, что он увидел, связалось в его сознании со взрывом базы «Стюарт». Шуракен ужаснулся. В бою он убивал хладнокровно и профессионально. Это была часть его специальности. Так же как и Ставр, он не стал бы унижать себя оправданиями просто пото­му, что невозможно объяснить естественную справед­ливость борьбы и коренное право мужчины брать в руки оружие и подвергать себя испытаниям, бросая вызов другим мужчинам, опасности и смерти. Это надо принимать или не принимать таким, как есть. Но получилось, что Шуракен взял на себя ответствен­ность за очередной бессмысленный Апокалипсис, обрушил огненный ураган на людей, которые ничем ему не угрожали и не ждали от него плохого. И теперь он увидел последствия своих деяний.

«Будь все проклято!» — подумал Шуракен.

Но он не мог помочь этим людям, а раскаяние его было им ни к чему. Шуракен готов был принять смерть или любое другое наказание, которое назна­чат ему за эту кровь. Но прежде чем предстать перед судом и умереть, он должен был завершить свое дело. Пока еще у него есть друг. Его надо найти, вытащить из проклятых джунглей и отправить домой под трех­цветным российским флагом, чтобы ни одна сволочь не могла упрекнуть их, что как мужчины и профес­сионалы они запятнали свою честь.

Шуракен двинулся к выходу, с трудом пробира­ясь среди раненых. Он выглядел не лучше многих из них. Его шатало, как пьяного, и тошнило, как каза­лось Шуракену, от запаха обожженной и корчащей­ся в муках плоти. Почти не соображая, куда идет, он выбрался в коридор. Все плыло перед глазами, сте­ны качались. Навстречу, занимая почти всю шири­ну коридора, шли люди с носилками. Шуракен по­сторонился, пропуская их, и привалился к стене.

«Спокойно. Надо отдохнуть. Подожди, я сей­час... — мысленно попросил он Ставра, — сейчас я немного передохну и пойду к тебе».

...Он нашел Ставра. Когда Шуракен поднял его, голова Ставра тяжело легла ему на плечо. Шуракен прижал его к груди и заплакал.