Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

Сегодня, господа офицеры, нам предстоит тяжелый день: сейчас мы двинемся в станицу Раевскую, через которую проходит дорога из Анапы в Новороссийск. Так как не исключена возможность стремления противника еще сегодня занять эту станицу, то от вас, господа, требуется особенное внимание. Нам нужно во что бы то ни стало удержать станицу, иначе мы можем потерять Новороссийск раньше, чем сами успеем дойти до него.

Что касается нашей дальнейшей судьбы, то решено грузиться на пароходы для переброски в Крым. Повторяю, господа, сегодня от вас требуется особенное мужество, хотя бы до вечера удержать станицу, так как суда заказаны к определенному сроку, сократить который невозможно… Пехота наша отступает к Тоннельной, и там еще находятся 4 полка Донской дивизии, входящей в состав нашей Конной группы. Поэтому с этой стороны нам опасаться нечего. Вот и все, господа. Прошу вас на места.

То же самое, но в более коротких словах, сказал и полковник Ковалинский солдатам. Его слушали с напряженным вниманием.

Когда мы еще стояли в станице Крымской, до нас доходили сведения, что конницу предполагают направить на Таманский полуостров для переброски на баржах через Керченский пролив в Крым. Казалось бы, что было бы более правильно такое решение, что давало возможность перебросить и лошадей и орудия, чем погрузить только одних всадников, оставив лошадей и орудия большевикам. Но Главное командование иначе решило этот вопрос. Каковы были причины принятия, по нашим понятиям, ошибочного решения – грузиться в Новороссийске, нам осталось неизвестным. Невольно напрашивался вопрос: в чем дело, почему? И если действительно такое предположение существовало и обстановка позволяла выполнить эту задачу, то почему не позаботились о занятии переправы раньше частями конницы для более верного укрепления их за нами? А теперь, при решении идти на Новороссийск, эти переправы тем более должны бы были быть охраняемы нами. Крайне удивляло и то обстоятельство, что 6 дней мы спокойно простояли в станице Крымской, и в смысле подготовки к выполнению нашей теперешней задачи ничего не было сделано.

Вскоре мы выступили в станицу Раевскую и, как только миновали последние натухаевские хаты, увидели двигавшихся нам навстречу лейб-казаков и атаманцев, которые сообщили радостную весть, что конногренадеры благополучно выпутались из окружения и скоро должны будут прибыть сюда. И действительно, не прошло и пяти минут, как из-за бугра показался эскадрон конногренадер. Поравнявшись с ними, мы засыпали их вопросами.

– Все благополучно! – радостно отвечали они. – Все живы и здоровы!

– Раненые есть?

– Всего лишь одна лошадь, которую мы там же бросили.

– Ну слава богу! Мы пережили страшные минуты за время вашего отсутствия.

– Да и у нас было невесело, – шутили конногренадеры и тут же рассказали все, что с ними приключилось.

* * *

Выступив из станицы Тоннельной, конногренадеры направились в Анапу, где встретились с лейб-казаками и атаманцами, не предполагая, что красные могли переправиться у колонии Джигинской. Примерно через час неожиданно грянуло несколько орудийных выстрелов. Удивленные казаки и конногренадеры не могли понять, откуда могли появиться красные и как они переправились, когда переправы должны были находиться в наших руках. Срочно были высланы дозорные, которые и сообщили, что к Анапе подошли красные кавалерийские части, что их много и что они, очевидно, собираются окружить нас.

Артиллерия красных все усиливала огонь, и уже стала слышна ружейная перестрелка, завязавшаяся с передовыми постами казаков. Через несколько минут донесли, что красные уже ворвались в город с восточной стороны. Вступать в бой было уже поздно. Оставалась одна возможность спастись – пробиваться. Казаки ринулись в направлении на север, а полковник Тарасов повернул свой эскадрон на запад, решив пробиваться в тыл большевиков. Но и с запада уже надвигались густые лавы красных. Положение становилось очень серьезным, а связь с казаками была прервана, и возвращаться было невозможно. Кругом были красные, только море было еще свободно от противника. Недолго думая полковник Тарасов решил, что единственный путь спасения для них – это двигаться к берегу и дальше в воду. Красные не замедлили открыть огонь из винтовок, а потом и из орудий, когда эскадрон уже успел отойти на значительное расстояние от берега. Это место было мелкое, и можно было далеко уйти от берега. Лошади, по брюхо в воде, еле передвигались, спотыкаясь о подводные рытвины. Снаряды разрывались то справа, то слева, поднимая столпы воды.