Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

Наступил Троицын день – день нашего полкового праздника. К этому времени все обучение и снаряжение нашей новорожденной части было уже закончено настолько, что мы смогли предстать на праздничном параде в столь блестящем виде, что привели в восхищение не только прибывшего с позиции и принимавшего парад командира Сводно-гвардейского полка генерала П.Э. Тилло, но и большую часть мирного населения города Таганрога, собравшегося к моменту нашего смотра на площадке и в аллеях городского парка.

Трудно себе представить восторг, который овладел всею этою массою мирных граждан, когда наши добровольцы двинулись мимо них под звуки родного полкового марша…

Щеголеватые, прекрасно обмундированные, с погонами на плечах, – опять стройно шли под командою офицеров те же добрые солдаты мирного времени, каких не только старый Таганрог, но и вся Россия привыкла видеть в течение десятилетий. На глазах восторженных таганрогцев воочию как бы возродилась из пепла великая Русская Армия, столь страшно разрушенная темною силой в недавно минувшие дни.

Многие плакали от радости – и вряд ли в многотысячной толпе восторженных зрителей был хотя бы один человек, сомневавшийся в эти минуты в конечном успехе нашего дела. А таганрогское небо, безоблачное и чарующе-голубое, радостно улыбалось всем в эти часы полною улыбкою счастья, как и полагалось ему, впрочем, улыбаться в день Святой Троицы.

Полковой праздник не мог, конечно, закончиться одним лишь парадом в тенистом парке, а нашел свое естественное продолжение в самом шикарном городском ресторане, взятом на целый день и куда нашими офицерами были приглашены в качестве желанных гостей высшие представители власти.

Радостные и молодые хозяева, во главе с гостеприимным полковником Никоновым, делали все от них зависящее, дабы превратить наш военный праздник в подлинный полковой праздник гвардейских сапер, любящих свою славную часть и ее красивые традиции. Гости, впрочем, хорошо это чувствовали и сами, без всяких усилий со стороны заботливых хозяев.

Во время обеда, предложенного нашим милым гостям и проходившего под звуки гарнизонного оркестра и наших песенников, не было конца самым искренним и задушевным здравицам, полным веры в скорое рассеяние красного кошмара, и приветствие новых, благодатных дней измученной России.

Вполне понятно, что одновременно с офицерами не менее оживленно и весело пировали и солдаты. Их праздничный обед проходил в тенистом таганрогском парке, где уже с утра были расставлены ряды столов, уставленных всевозможными яствами. И центральною фигурой на этом обеде являлся неизменный солдатский любимец – поручик Вольф, ни на минуту не оставлявший своих подчиненных за все время торжества.

Последнее закончилось только с наступлением сумерек, когда наши щеголеватые добровольцы понемногу стали расходиться по аллеям парка, где их уже давно ждали новые интересные встречи и знакомства, вполне естественные для молодых и бесхитростных душ и сердец.

Так прошел наш памятный полковой праздник 1919 года, оставивший по себе одно из самых радужных воспоминаний. Как хотелось тогда жить, работать, отдать свою жизнь для возрождения России и ее армии – и как искренно верилось в то, что наша работа не пропадет даром… Через несколько дней было назначено наше выступление на фронт.

В тылу у противника

– Ваше благородие!.. Ваше благородие!.. Извольте вставать… срочное приказание!..

Надо мною стоял наш бравый вахмистр Архипенко и хотя и деликатно, но вместе с тем и довольно настойчиво теребил меня за плечо.

Я быстро пробудился от недолгого сна и вскочил на ноги, торопясь одеться, в то время как Архипенко с тою же неумолимою настойчивостью будил спавших со мною в одном помещении капитана Поморского и поручика Вольфа.

Когда я посмотрел на часы, то оказалось, что поспать нам удалось всего два часа – и все это после того, как накануне мы целый день проболтались в утомительном переходе и от сильной усталости не могли даже поужинать.

Но неожиданный подъем среди ночи и возможность боя каждый из нас предвидел, а потому ничуть и не удивился раннему визиту Архипенко… Шла Гражданская война, и притом еще самая ожесточенная, и все мы давно привыкли к полнейшему отрешению от личных интересов, а тем более от интересов своего «я», всецело подчинившегося духу и до крайности взвинченным нервам.

Через минуту – сна как не бывало. Вошел наш офицер, подпоручик Штейн, только что прискакавший из штаба отряда.

– Приказание от генерала Тилло!..

Он передал пакет Н.П. Поморскому – и вслед за тем все вокруг засуетилось, задвигалось, зазвенело оружием и шпорами, для того чтобы спустя несколько минут навсегда исчезнуть из деревни, в которую, кстати сказать, мы пришли всего часа за четыре до этого.

Кругом еще стояла темная ночь, и даже на восточной части неба еще не было признаков, что она скоро кончится.

– Это хорошо, что еще так темно! – поспешно мне бросил Поморский. – Нам приказано пробраться в глубокий тыл противника и попортить в нескольких местах железнодорожный путь!

– Забавно! – заметил кто-то. – И забавно, и не так просто!