Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

Отношение к гвардейцам-подрывникам со стороны их временных «хозяев» было отличное, но весть о близкой возможности присоединиться к своим частям наполнила души молодых бойцов настоящим восторгом.

– А там скоро и в Петроград, на Кирочную, и в Усть-Ижору! – послышались голоса обожателей далекого севера.

Погрузка эшелона представлялась настоящим праздничным торжеством. Закончилась она быстро, и спустя несколько часов мы уже двигались к Киеву, пребывая в самом радужном настроении.

Этого настроения не мог у меня отогнать даже тяжелый приступ лихорадки, периодически мучившей усталый организм все последнее время и сопровождавшейся высокой температурой.

– Не беда! – утешал меня кто-то из приятелей. – Через сутки-другие будем находиться в других условиях, и тогда все твои лихорадки как рукой снимет! Ведь мы же едем к своим, в родные части!..

Кое-как устроившись в сене и завернувшись потеплее, я вскоре задремал, рассчитывая подняться со своего ложа не раньше, как где-нибудь под самым Киевом…

В вагоне было тесно и душно… Где-то по соседству фыркали кони, и о чем-то оживленно и весело спорили добровольцы, уснащая свою речь весьма смелыми словечками. Колеса вагонов стучали, унося поезд в темноту сентябрьской ночи.

Остановились в Знаменке, и, по-видимому, на долгое время, потому что эшелон упорно не желал двигаться с места.

Продолжая пребывать в своем лихорадочном полузабытьи, я услышал за стенкой вагона чьи-то громкие голоса и упоминание моего собственного имени.

– Вам командира? – говорил кто-то из моих подрывников кому-то неизвестному. – Командир здесь, вот в этом вагоне… Только он нездоров и спит… приказал его не трогать.

– Это безразлично!.. Немедленно же разбудите вашего командира и передайте, что его требует к себе начальник штаба корпуса!.. Он находится здесь же, в Знаменке, в своем вагоне… Очень важное и спешное дело!..

Через какую-нибудь минуту мне пришлось окончательно расстаться со своими лихорадочными грезами и, быстро облачившись и прицепив оружие, двинуться вдоль железнодорожных путей по указанному направлению.

К счастью, вагон начальника штаба находился поблизости, и вскоре я очутился в одном из его купе, где меня встретил симпатичный и улыбающийся генерал.

– Не судьба, не судьба вам еще и на этот раз попасть к своим! – заявил он мне, как бы извиняясь. – Придется вам задержаться и поработать еще здесь, в районе нашего корпуса… Ваша часть в достаточной мере прославлена своею доблестью – так поработайте еще с нами… Время и обстоятельства заставляют нас задержать ваше стремление к Киеву…

– Слушаюсь, ваше превосходительство!.. – пробормотал я, несколько смущенный упавшею на наши головы неожиданностью.

– Ваши люди – один восторг! – снова улыбаясь, сказал начальник штаба. – Все ваши кадеты, юнкера и студенты вызывают всеобщую похвалу, в которой, впрочем, они особенно и не нуждаются. Эта юная сила истинной России, исполняющая свой патриотический долг не за страх, а за совесть… К тому же у вас есть и пулеметы, такие редкие по теперешнему времени… Итак, оставайтесь в Знаменке и вслед за тем направляйтесь к новой работе!..

– Слушаюсь! – повторил я. – Быть может, вашему превосходительству будет угодно сообщить мне о сущности возложенной на меня задачи?

Лицо симпатичного генерала сделалось серьезным.

– Не скрою от вас, что задача эта не относится к числу легких… Вам, вероятно, хорошо известно, что весь этот район кишмя кишит всякими разбойничьими бандами, называющими себя повстанцами и в то же время занимающимися грабежами и порчею железных дорог… Так вот нам и нужно воспрепятствовать подобного рода преступной деятельности! Уверен, что ваши юнкера, кадеты и добровольцы-немцы справятся с такою задачею великолепно… Ведь у вас же много коней… А потому капитан Хлебников и ждет ваших молодцов с нетерпением…

– Капитан Хлебников? – переспросил я. – Куда же прикажете нам направляться, ваше превосходительство?

– Пока – непосредственно на станцию Фундуклеевка! Отряд Хлебникова охраняет путь в обе стороны к соседним станциям и, кроме того, принужден устраивать экспедиции в окрестные села, чтобы отгонять повстанцев. Они не успокаиваются и нападают на наши поезда.

После этих слов генерал заметно понизил голос и закончил свою речь почти шепотом:

– Сейчас положение хлебниковского отряда в высшей степени тяжелое. Он ждет ночного нападения на станцию. И такое нападение может оказаться роковым для всего отряда. Повстанцы многочисленны, смелы и свободно могут вырезать всех добровольцев!.. А потому сейчас же получите приказ и немедленно направляйтесь на помощь храброму капитану… Повторяю, что он ждет ваших кадет и юнкеров как манны небесной…

– Слушаюсь, ваше превосходительство! – ответил я в последний раз и направился к выходу, но генерал поспешил меня задержать и добавил чуть слышно:

– Примите и сами все меры предосторожности на пути в Фундуклеевку! Особенно будьте начеку в Цыбулеве. У меня есть сведения, что повстанцы собираются устроить ночное нападение!