Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

Приложив руку к козырьку и щелкнув шпорами, я распрощался с симпатичным генералом и вышел из его уютного вагона, тотчас же погрузившись в ночную тьму.

«Приятные перспективы открываются перед нами взамен свидания с друзьями в Киеве, – подумал я с досадой. – Вот тебе и торжественное движение на Петроград… Не судьба, видно, нам дожить целыми до светлых дней!..»

И, пребывая уже в самом прозаическом настроении, усугубляемом приступом возобновившейся лихорадки, я тотчас же направился отдавать необходимые распоряжения.

Эшелон наш продолжал оставаться неразгруженным, а потому ровно через полчаса мы уже ехали в новом направлении, быстро удаляясь от Знаменки.

Я снова лежал на сене, кутаясь в шинель и страдая от озноба.

В соседнем вагоне все так же фыркали кони, но прежде оживленные разговоры добровольцев умолкли, уступив свое место отрывистой солдатской ругани.

Неожиданный сюрприз, преподнесенный нашему эшелону симпатичным начальником штаба в Знаменке, не мог не отозваться и на настроении большинства подрывников. Рассказы о легендарных нападениях повстанцев и их головорезах-атаманах были хорошо знакомы добровольцам и не могли способствовать сохранению радужных надежд, наполнявших их усталые сердца всего каких-нибудь два-три часа тому назад…

«Что-то будет через час? – думали многие. – Возможно, что повстанцы уже ждут нашего поезда где-нибудь на расстоянии версты…»

Но несмотря на такого рода ожидания, мы благополучно миновали ночью пресловутое Цыбулево, так же благополучно прибыли перед самым рассветом к месту своего назначения. Эшелон остановился.

– Ну вот и доехали! – услышал я сквозь сон голос своего друга и давнишнего сослуживца Г.М. Меркулова. – И ничего не случилось – все обошлось мирно и спокойно, и ни о каких повстанцах не было и помину!

– Это Фундуклеевка? – спросил я, с трудом приподняв голову.

– Она самая. Место пребывания капитана Хлебникова.

Я продолжал чувствовать себя нездоровым и потому попросил Меркулова пройти на станцию и доложить кому следовало о прибытии нашего отряда.

– Узнай, дорогой Григорий Михайлович, кто командует нами и куда переставят эшелон… Меня все еще не покидает проклятая лихорадка…

Меркулов ушел, захватив с собою дежурного по эшелону. В открытую дверь вагона начал медленно вползать серый рассвет и холодная болотная сырость… Я зарылся поглубже в сено, ожидая возвращения Меркулова, который, как мне показалось, пребывал в отлучке всего несколько минут. За вагонными стенами стояла все та же непроницаемая и влажная темнота, как и в момент нашего прибытия.

«Все здесь еще спят мирным сном, на этой Фундуклеевке! – подумал я, кутаясь в попону. – Меркулов только наделает лишнего переполоху, разыскивая Хлебникова…»

И вдруг – мои апатичные размышления были молниеносно прерваны неожиданным треском, раздавшимся где-то совсем поблизости. За первым треском последовал второй, а за ними уже отчетливо застучали где-то пулеметы, и с грохотом разорвался упавший около самого поезда снаряд…

Годы войны приучили ко всякого рода неожиданностям. Секунда – и я уже выскочил из вагона, окунувшись в холодную предрассветную полутьму. Вдали, за выделявшимися на сером небе силуэтами деревьев, слышались громкие, отрывистые крики и беспорядочный топот десятков бегущих ног…

И опять где-то уже совсем близко ухнул разрыв снаряда, на мгновение осветивший зловещим светом станционную водокачку.

«Недурно для начала! – мелькнуло у меня в голове. – Я и Хлебникова-то не успел повидать! А где же Меркулов?»

Меркулова не было, но навстречу мне уже бежал вахмистр, а из вагонов поспешно выскакивали люди, с тревогою озиравшиеся по сторонам… Крики и суета возрастали с каждым мгновением, и все ближе раздавалась беспорядочная стрельба из винтовок.

– Коцуровцы! – донеслось до моего слуха. – Они уже у насыпи! Смотрите!..

Я взглянул в указанном направлении и при слабом свете начинавшегося утра действительно увидел среди болотного тумана каких-то людей, группами перебегавших из соседнего леска к железнодорожному полотну. Не переставая обстреливать нас из винтовок, люди эти настойчиво продвигались в сторону станции, стремясь, по-видимому, охватить нас с фланга, из-за пакгауза…

Приказав подбежавшему вахмистру частично разгрузить эшелон, я тотчас же рассыпал всех своих наличных людей в цепь и направил их под прикрытие за станционные здания, дабы дать себе возможность хотя бы немного разобраться в создавшейся обстановке…

В эту только минуту увидел я своего друга Меркулова, бежавшего от станции вместе с двумя-тремя офицерами, оказавшимися чинами хлебниковского отряда.

– Хороший сюрприз к вашему прибытию! – успел мне сказать один из последних, вытаскивая из кобуры наган. – Дело нешуточное! Это Коцур!..

Я в нескольких словах сговорился с Меркуловым, тотчас же рассыпавшим часть наших людей в цепь и поведших их навстречу повстанцам, наступавшим на станцию по полотну железной дороги. Остальные наличные добровольцы двинулись под моею командой в сторону пакгауза, стремясь задержать наступление противника, заходившего нам во фланг.