Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

Но худа без добра, как известно, не бывает, и то обстоятельство, что наш крошечный, но доблестный отряд не мог рассчитывать на чью-либо помощь и оставался до конца предоставленный исключительно своим силам, – только придало еще более отваги его бойцам, ни на минуту не терявшим воли к победе… И эта победа в результате все же пришла, хотя и не скоро…

Наш конно-подрывной полуэскадрон продолжал свое укрытое движение вокруг горы упорно и отважно, но не без горьких потерь и жертв.

Во время нашего памятного движения в обход противника генерал Абрамович прислал вторичное приказание: довести наше дело до конца и возможно скорее обойти знаменитую чигиринскую гору. В результате мы все же эту задачу выполнили, заставили коцуровцев покинуть дорогой для них холм и оттянуть от него свои силы.

Жесточайший бой с повстанцами тянулся весь день, при неумолкаемом треске пулеметов, орудийных выстрелах и громадных потерях с обеих сторон. Но стойкость, проявленная малочисленным и сборным отрядом генерала Абрамовича, решила все дело в нашу пользу и заставила Коцура умерить пыл своих надежд и стремлений. К вечеру он решил ликвидировать свое военное предприятие против добровольцев, снял осаду и стал поспешно отводить свой отряд в сторону лесов.

На этот раз мы уже не желали повторять недавней ошибки, и во избежание новых неожиданностей со стороны коцуровцев преследовали их своею конницей до полнейшего нашего торжества и изнеможения… К сожалению, при этом победном преследовании у нас опять не обошлось без потерь во время дважды повторенной конной атаки…

Коцур ушел в свои лесные дебри, но его многочисленные партизанские группы не прекратили своих набегов и грабежей.

После чигиринского боя отряд доблестного генерала Абрамовича около шести недель простоял в Чигирине, постоянно ведя тяжелые бои с не желавшими униматься коцуровцами. Крестьянская масса не переставала сочувствовать своему излюбленному атаману и оказывала ему содействие при каждом удобном случае. Благодаря этому обстоятельству Коцур иногда сам отправлялся «на прогулки» из своего логовища, напоминал о своем благополучном существовании крестьянам личным появлением в их деревнях и причинял новое беспокойство измученным добровольческим отрядам.

Несколько раз в среде добровольцев рождалась мысль решиться на отважный шаг, направиться в глубину лесов и раз навсегда покончить с засевшим в них Коцуром, разгромив его гнездо. Но здравый смысл генерала Абрамовича категорически останавливал добровольцев от подобной авантюры. Для того чтобы идти на коцуровскую берлогу, у нас не имелось и десятой доли тех сил, какие были необходимы для достижения успеха.

Предыдущие бои, а в особенности памятный всем бой под Чигирином, вывели из строя значительную цифру доблестных бойцов, непримиримых врагов беспорядка, насилия и анархии. Немало пострадал и наш Гвардейский конно-подрывной полуэскадрон, понесший невозвратимые потери в людях и их верных четвероногих сподвижниках.

Присылались нам, правда, неоднократно пополнения людьми и лошадьми, причем первыми являлись всегда прекрасные мобилизованные кавалеристы старых кадров и незаменимые энтузиасты-добровольцы из интеллигенции.

Но главною ценностью конно-подрывного полуэскадрона все же являлись его коренные бойцы, а именно воодушевленные единым и искренним патриотическим порывом совсем юные кадеты, юнкера и студенты, неудержимо рвавшиеся к самым отчаянным подвигам.

С этим незаменимым элементом странно объединялись в одно нераздельное целое прекрасные люди совсем иной среды и иных характеров: ими являлись навсегда оставшиеся в моей памяти немцы-колонисты, в значительном числе заполнявшие ряды нашего славного полуэскадрона.

Всегда уравновешенные, безукоризненно честные и проникнутые искреннею ненавистью ко всем нарушителям законности и права собственности – эти недавно еще мирные сельские хозяева отличались необыкновенною исполнительностью и самым серьезным и вдумчивым отношением к возлагаемым на них задачам.

Надвигалась зима… А вместе с ее приближением стали шириться слухи и о порче многих дел в Добровольческой армии. В особенности не все обстояло благополучно в ее делах, по многим причинам начавшим разлагаться с неудержимой быстротой.

Без отдыха несший свою тяжелую службу отряд генерала Абрамовича заметно таял. И по мере того, как таяли и теряли свои силы добровольцы, – прямо пропорционально возрастали силы Коцура, вновь твердо ставшего на ноги и к концу 1919 года сделавшегося уже фактически полновластным хозяином всего района.

Почти игнорируя теперь власть добровольцев, окончательно уверовавшие в Коцура, как в Бога, крестьяне исполняли беспрекословно все его приказы, не смея даже размышлять о непослушании. Всякого рода продовольствие, необходимое для вполне сытого существования вольницы, без малейшей задержки и широкою рекой вливалось в заповедный стан знаменитого атамана. Не было недостатка и в пополнении коцуровской «армии» людьми и лошадьми, о чем, конечно, не могли и мечтать уже начавшие заболевать добровольческие части.