Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века

Это равенство всех перед законом выражено в праве быть выслушанным: «Палата… привыкла защищать права… каждого, кто придет на заседание, и выслушивать тех, кого надо выслушать» (7 апреля 1407 г.). Такая позиция Парламента способствовала быстрому росту компетенции института, поскольку стимулировала обращения к нему тех, кто по каким-то причинам хотел избежать суда первой инстанции. Так, например, желая изъять свое дело из ведения Парижского университета, имевшего в то время судебные полномочия, обвиняемые обратились в Парламент и вопреки протесту университета заявили, что «это разумно… и они пришли на заседание в главную палату… и нет человека, будь он хоть сарацин (tant fust Sarrasin), который бы пришел на заседание и попросил решения (distribution) и ему бы в этом отказали» (10 июля 1408 г.)[368]. Делегация городов Оверни, отказывавшихся платить очередной налог на содержание гарнизонов в крепостях, «от которых им ни тепло ни холодно», решила обратиться за помощью в Парламент, «ибо эта Палата учреждена, чтобы осуществлять правосудие в отношении всех» (22 мая 1411 г.). Об этом принципе деятельности Парламент напоминает в конфликте с Руаном при англо-бургиньонах: «Палата… всегда стремилась действовать… для защиты прав каждого» (9 августа 1426 г.).

Так принцип «правосудия для всех», избранный парламентскими чиновниками в качестве основы их деятельности, способствовал расширению власти института, его компетенции и авторитету в обществе, видевшем в верховном суде охранителя интересов всех подданных короля. В этой связи большую смысловую нагрузку несет само словоупотребление, за которым стоит глубокое идейное обоснование деятельности института: слова «суд» и «справедливость» во французском языке, как в большинстве языков романской группы, выражались одним словом — justice, и в этом смысле справедливость суда была предрешена, а любое отступление было нарушением сути суда. В изучаемый период употреблялось и еще одно слово для обозначения справедливости, понимаемой как равенство всех перед законом, как равное право добиться правды, — это слово equite. Оно широко употреблялось вместе со словом justice, как дополняющие друг друга понятия. Так, требуя от Парламента осудить речь Жана Пти об оправдании герцога Бургундского, Парижский университет напоминает, что судебная палата «давала клятву правосудия и справедливости (justice et equite)» (7 августа 1416 г.). А в своих действиях против Совета в Руане Парламент намерен был «предпочесть справедливость (equite) строгости (rigeur)» (9 августа 1426 г.).

Таким образом, самой сутью суда является справедливость, устанавливаемая в отношении всех подданных короля вне зависимости от их сословной принадлежности. В конфликте с Палатой счетов Парламент использовал этот принцип для обоснования своих действий: «Так как… не просит ничего, кроме справедливости», дело этого чиновника должно быть рассмотрено в Парламенте, а Палата его «много раз откладывала, хотя ясно, что это всего лишь справедливость, которой он добивается» (28 января 1402 г.). Также справедливость движет Парламентом, защищавшим свой выбор перед королем, решившим отдать должность не тому, кого хотел Парламент, человеку, чему Парламент противился «из-за справедливости» (26 мая 1403 г.). К справедливости взывает Парижский университет, прося Парламент наказать слуг графа Карла Савойского за нападение на университетскую процессию: «Палата будет доброй и справедливой дочерью, если найдет средство против» преступников (19 августа 1404 г.). Об этом же от имени университета просит Парламент адвокат Андре Котен, призывая Палату «быть настойчивой в своей справедливости» (20 августа 1404 г.). Предлагая свою помощь в деле утверждения ордонансов о «свободах церкви Франции», Парижский университет просит Парламент принять рекомендованных им людей «в своей доброй справедливости (bon justice)» (19 января 1405 г.).

Справедливость как сущность равного для всех суда четко обозначена и в словах герцога Анжуйского, который прибег к помощи Парламента в связи с обострением борьбы бургиньонов и арманьяков: «К ней (палате Парламента. — С.Ц.) особое доверие и надежда, ибо разбирая на заседании дело, старается всем обеспечить справедливость (pour lout asseure de justice)» (4 марта 1407 г.).

Если суть суда заключена в справедливости, то она же определяет его предназначение в обществе. Будучи основной функцией королевской власти — устанавливать справедливость для всех — судебная власть Парламента рассматривалась парламентариями как главная функция самой королевской власти, как способ управления государством, без которого оно теряет свой смысл и оправданность существования. Вера во всесилие суда, единственно способного внести порядок в общественное устройство, глубоко пронизывала всю деятельность парламентариев[369].